– Цыц, я не позволю так говорить! Спасибо, незнакомец.
– Триана, это мисс Харди! Дорогая, можете на меня взглянуть? Простите, милая, что спорю с вашими сестрами. Простите. Я хочу, чтобы вы сейчас выпили вот это. Всего лишь чашка шоколада. Помните, вы как-то зашли днем, и мы пили шоколад, и вы сказали, что он вам очень нравится. Я налила побольше сливок и хочу, чтобы вы приняли вот это…
Я подняла взгляд. Гостиная казалась удивительно свежей и красивой в утреннем свете. На круглом столе сиял фарфор. Я всегда любила круглые столы. Музыкальные диски, обертки от печенья, пустые банки – все убрано. Белые гипсовые цветы на потолке сплелись в идеальном венке – хлам в комнате больше не портил общую картину.
Я поднялась, подошла к окну и отдернула тяжелую желтоватую портьеру. Снаружи был весь мир, до самого неба, а на просохшем крыльце прямо передо мной лежали листья.
Началась утренняя гонка в город. Загрохотали грузовики. Я увидела, как листья на дубе затрепетали от гула множества колес. Я почувствовала, как задрожал дом. Но он так дрожал уже сто лет, даже больше, и еще долго не рухнет. Теперь люди это знали. Теперь они перестали сносить великолепные дома с белыми колоннами. Они больше не изрыгали ложь, что, мол, эти дома невозможно содержать или отапливать. Они боролись за их сохранение.
Кто-то потряс меня за плечо. Катринка. Обезумевший взгляд, узкое лицо, искаженное злобой. Злоба – ее извечный спутник, она постоянно клокочет внутри ее в ожидании момента, когда можно будет вырваться на волю. И теперь как раз такая возможность представилась. Катринка едва шевелит языком – настолько ее переполняет ярость.
– Я хочу, чтобы ты прошла наверх.
– Для чего? – холодно поинтересовалась я, а сама подумала: я уже много лет тебя не боюсь. Наверное, с тех пор, как ушла Фей – самая младшая из нас. Мы все ее любили.
– Я хочу, чтобы ты еще раз как следует вымылась, а затем отправилась в больницу.
– Дура, – сказала я. – И всегда ею была. Никуда я не поеду.
Я посмотрела на мисс Харди.
В какой-то момент этой длинной сумбурной ночи она успела сбегать домой и переодеться в одно из своих красивых элегантных платьев и заново причесаться. От ее улыбки веяло покоем.
– Его увезли? – спросила я мисс Харди.
– Его книга… Книга о святом Себастьяне… Я убрала все материалы, кроме последних страниц. Они лежали на столике возле кровати. Они…
Тут заговорил мой милый зять Гленн:
– Я отнес их вниз; с ними все в порядке, как и с остальной рукописью.
