Дон притворно застонал:
– Как хорошо, что я уеду в Венецию на целый месяц и наконец-то там отдохну, – он с улыбкой наблюдал, как она уселась за стол и принялась распечатывать конверты. – А чем будете заниматься вы, пока я буду в отъезде?
– Прежде всего я тоже отдохну, – с непримиримым видом сказала Мэриан. – Последние два месяца выдались несколько напряженными даже для меня.
– Что верно, то верно, пришлось изрядно попотеть, – Дон с трудом подавил зевок. – Но и скучать не пришлось. – Он поднялся на ноги. – Пойду приму душ и переоденусь. А уж потом мы разберемся с этими письмами. Надеюсь, в них не окажется ничего неожиданного.
– Но вы ведь знаете, как много еще предстоит сделать, – терпеливо сказала Мэриан. – Вам еще нужно сделать четыре звонка. Мистер Стадли хотел бы знать ваше мнение о котировке акций Объединенной сталелитейной компании. Кроме того, вы наконец должны написать рекомендательное письмо дочери мистера Херберта к мистеру Левелину.
– Она недолго будет называться мисс Херберт, – вздохнул Дон. – Это очень миленькая девочка.
– Но ведь у нее куриные мозги! – запротестовала Мэриан.
– Но зато какие ножки! Старый Левелин будет восхищен. А отсутствие мозгов этому делу не помеха. Они составят восхитительную пару…
– Леди Стенхам напоминает, что ее сын в это время тоже будет в Венеции. Она надеется, что вы с ним встретитесь, – сердито сказала Мэриан и бросила письмо в корзину.
– Она должна понимать, что, даже если я его и встречу, он вряд ли будет иметь возможность поговорить со мной. И напомните Черри, чтобы он сказал, что я в отъезде, если этот молодой наглец вздумает мне позвонить. Я не хочу его видеть. – Дон направился к двери. – Пойду переоденусь. Вы все еще тешите себя надеждой, что мы будем работать?
– Конечно!..
Десятью минутами позже, уже в удобном сером костюме, Дон возвратился. За ним по пятам следовал Черри, его управляющий, слуга, мажордом и прочее – все в одном лице.
Черри выглядел весьма импозантно. Своим внешним видом он смахивал на архиепископа. Это был высокий, плотный, розовощекий мужчина с двойным подбородком, который всегда трясся, когда Черри бывал раздражен. Это был слуга старой закалки. С тех пор как он двадцатилетним пареньком поступил на службу к герцогу Уолсингему, он раз и навсегда вызубрил, что правильно, а что нет, и всегда высказывал свое мнение относительно этого. Многие из знакомых Дона пытались переманить Черри, но безуспешно. Это вовсе не значило, что Черри всегда всецело одобрял поведение Дона, скорее, наоборот! Но даже на службе у герцога его жизнь не была такой насыщенной и разнообразной. Сегодня он должен был ехать в Венецию, через месяц в Нью-Йорк, к Рождеству они снова вернутся в Лондон. Он находил, что Миклем весьма непредсказуемый человек, но его миллионы придавали Черри уверенность. Он не мог забыть, какой испытал шок, когда герцог, его бывший хозяин, из-за тяжелого финансового положения разрешил «черни», как он называл народ, осматривать достопримечательности замка. Вид этих людей, шатающихся по замку, разинув рот, бумага, окурки, валяющиеся на прекрасно ухоженных газонах, потрясли Черри. Он упаковал свои вещи и уволился.
