Сара смотрела на набычившегося Роя и продолжила смеяться. Хэнк взял свой бокал и сделал несколько глотков, потом поднял его на уровень глаз и стал рассматривать теплый цвет вина.
— М–м–да. Не совсем то, что я хотел услышать, но зато, мы хорошо понимаем друг друга, — выслушав мнение Сары, Хэнк продолжил рассуждать вслух.
— Я могу с ним поговорить сам, но мне хотелось знать твое мнение. Если мои сомнения не беспочвенны, то разговаривать с ним бесполезно, и ты только подтвердила мои ощущения. У меня нет никаких конкретных соображений, но я думаю, что у Джо они есть. У него есть что–то на уме насчет нас. Со мной обсуждать свои планы он не намерен, это точно! Иначе мы сейчас говорили о чем–нибудь другом. Я тебя понял, но если вдруг, при случае, тебе станет что–то известно, то мы с Роем будем очень признательны, если ты с нами поделишься своими соображениями. Джо в том возрасте, когда пора думать о будущем, а у меня сложилось впечатление, что именно это в его планы до сих пор не входит. Скажу прямо, мне все больше и больше не нравится его поведение. Есть договор, но даже и без договора он должен понимать, что такое поведение становиться не только его личным делом.
— О–о–о, а вот тут ты заблуждаешься. Я даже не ожидала услышать такую фразу от тебя, — ее брови мимолетно вздернулись вверх. — Это всегда личное дело каждого, и не надо делать ошибки на этот счет. А договор, он хорош ровно до тех пор, пока тебя устраивает.
— По себе судишь, — вновь подал голос Рой.
— Конечно! И по тебе, Рой, и по любому другому.
— Предположим, все эти договоренности, переход на пансион, и так далее, для того и оговариваются, чтобы каждый остался доволен, но не каждый осел хочет понимать это, — уже с раздражением начал разговаривать Рой.
— Это все лирика, — прервал его Хэнк. — Другого выхода нет. Я уверен, Джо это понимает. Сколько еще он сможет оттягивать, пусть лет десять. Даже сейчас его возраст начинает привлекать внимание, а риск ненужных вопросов сильно возрастает с каждым годом. Он, правда, еще лет пятнадцать назад подкинул слух, что в молодости для солидности прибавил себе лет двадцать, и сам же, для правдоподобности, отрицает эти слухи. Все равно это только временно будет работать.
— Хитрая задница! Хэнк, на самом деле я тебя не понимаю, зачем все усложнять и ломать голову? Пора, значит пора, а все свои махинации пусть себе в хитрую задницу и запихает. Денег у него, как грязи, так что жить может, как хочет. Чего с ним возиться?! Мы дали ему бессмертие и все! Что ему еще надо?
