– Хэлло, приятель, – бросил я Бойду, – как ваша головка?
– Это был первый и последний раз, когда ты проявил хитрость и ум, Джексон, – голос его звучал кисло. – Я не собираюсь зря тратить время на болтовню. Ты не увидишь кинжал, да и вообще не выйдешь отсюда живым. Правда, вначале тебе придется ответить на некоторые вопросы, прежде чем с тобой произойдет небольшой несчастный случай. На вопросы советую ответить добровольно, в противном случае я заставлю тебя это сделать. Ты же знаешь мои методы. Как только ты выдашь всю интересующую меня информацию, можешь спокойно отправляться домой через окно. Ты ловкий малый и запросто прогуляешься с восьмого этажа.
Идея вылететь с восьмого этажа вовсе не показалась мне забавной, но я подумал, что вряд ли стоит ему говорить об этом.
– Ничего не выйдет, – заявил я, насколько мог убедительным тоном. – Я предупредил Германа, что оставил письмо. Оно тут же попадет в руки Редферна, если я не вернусь в указанное время. И если со мной что-нибудь случится, то и тебе недолго дышать свежим воздухом.
– Не думаю, – улыбнулся он. – После того как ты ответишь на мои вопросы, мы уничтожим твое заявление, хотя у меня и большие сомнения в его существовании.
– Неужели вы думаете, что я не мог предвидеть подобную ситуацию? – спросил я, размышляя, успею ли я выхватить револьвер, прежде чем мне в спину выстрелит длинный. У меня было большое сомнение, что удастся выполнить этот трюк. – Конечно, ты все можешь узнать у меня, но это все равно будет самоубийством.
– Хватит болтать! Где Веда Рукс?
Длинный, должно быть, прочел мои мысли. Он ткнул револьвером мне в спину и забрал револьвер.
– Тебе он больше не понадобится, – шепнул он мне на ухо.
– Где Веда Рукс? – упрямо повторил Бойд.
– Там, где ты не сможешь ее достать своими грязными лапами.
– Я заставлю тебя говорить, – прошипел Бойд. – Тебя никогда не били каучуковой трубкой по голове? Это неприятно, зато не оставляет следов. Я сыграю на твоем черепе, как на барабане, если ты не ответишь на мой вопрос.
Грубый толстяк отодвинулся от окна и вынул из кармана каучуковую трубку. Он принялся подбрасывать ее на руке, и вид при этом у него был достаточно свирепый. Я подумал, что место для пальбы выбрано неудачно. Улица Вожирар в этот час заполнена народом, и людям будет интересно узнать, откуда доносится звук выстрелов. И вообще, эти жалкие террористы нагоняли на меня тоску. Я надеялся, что худой верзила понимает, что стрелять здесь нельзя, поэтому, резко повернувшись, двинул ему в подбородок. В следующее мгновение развитие событий приняло совершенно неожиданный поворот. Худой верзила, сложившись пополам, растянулся на полу. Грубый толстяк бросился на меня, как разъяренный тигр. Бойд вскочил и ударом ноги отбросил стул. И вдруг открылась дверь, и в кабинет прогулочным шагом вошел Лу Фаррел, держа в руке револьвер.
