Большой радостью было для меня, что среди них оказался мой старый друг и полный тезка подполковник Борис Николаевич Николаев, наш тверяк, с которым мы дружили еще на Калининском фронте. Что он тут делает, я, разумеется, не уточнял. Но он, как всегда, незаметно и тихо делал здесь какие-то свои, по-видимому, важные и таинственные дела. Два земляка обнялись, расцеловались, и он, отлично изучивший обстановку, рассказал мне, что где-то тут, в Западной Словакии, руководит интернациональным отрядом еще один наш земляк, по фамилии Горелкин, парень с Пролетарки, с фабрики, на которой и я начинал свой трудовой путь.
— Как он сюда попал?
— Не видел я его и точно не знаю. Кажется, бежал откуда-то из лагерей военнопленных не то в Албании, не то в Югославии. Не записывай, это неточно, но отряд у него боевой. Тут два таких отряда — его и еще один, на обувном комбинате фабриканта Бати в Бативанах. Второй чисто словацкий, весь из рабочих, и руководит им механик, некий Троян, Они так и зовут себя: "Хлопцы с Бативана".
Рассказал он мне о том, что по просьбе Компартии Чехословакии сюда, на помощь местным партизанам, через фронт переброшены небольшие группы обстрелянных ребят из России, с Украины, Белоруссии, что группы эти обрастают местными людьми, как снежный ком, сорвавшийся с вершины горы в оттепельную погоду. Из двух-трех десятков человек вырастают чуть ли не полки я бригады.
— Вот тут, где мы с тобой находимся, расположена бригада имени Сталина. Ею руководит Алексей Егоров. Я с ним контактуюсь. Вообще-то он не военный. У него было человек семьсот, а сейчас почти три тысячи. Видишь, как воюет. — Высокий, худой, обычно бледный, Николаев загорел, завел пышные рыжие усы и вообще выглядел матерым партизаном. Карие разнокалиберные глаза — один поменьше, другой побольше — смотрят весело, задорно.
— А как ты сюда попал?
— Да так же, как и ты, с неба. Я уж тут побольше месяца. Ты держись за бригаду Сталина, С ними не пропадешь. И еще тут есть, один интересный человек, Алексей Никитич Осмолов, тоже полковник. Он тут заправляет партизанским штабом. Умнейший человек, и опыту дай бог. В партизанских краях под Ленинградом, а потом в псковских лесах делами вертел. Только его здесь сейчас нет, он в Банской-Бистрице на реке Грон. Сейчас там, так сказать, партизанская столица. Тебе надо туда ехать.
— А на чем?
— Ну, сейчас для нас это не вопрос. Все дороги в этой краю в руках повстанцев, а машину организуем.
