В то время еще два старших товарища Дитрих Эккарт и капитан Эрнст Рем оказали на Гесса решающее влияние. Первый из них был неистовым расистом, антисемитским автором, поэтом и остряком, любившим порассуждать за кружкой пива в пивнушке «Бреннэссель» в Швабинге. Второй, офицер действующей армии, задиристый и хулиганистый по характеру, служил в районном армейском штабе под началом Риттера фон Эппа, к тому времени ставшего генералом. Вероятно, от одного из них, а может быть, и от обоих, Гесс впервые услышал о Гитлере.
Эккарт, член "Общества Туле", рано заметил в Гитлере замечательный дар уличного оратора и взял на себя труд воспитать из него харизматического лидера толпы, не только прошедшего войну рядовым, но и разговаривавшего с простыми людьми на их языке, который был способен отвлечь их от большевизма и вдохновить на народный, национал-расистский крестовый поход. Один из ранних сторонников движения Курт Людеке описывал Эккарта как "некоего гения и в определенной степени духовного отца Гитлера".
Если Эккарт был интеллектуальным ментором, отполировавшим природный талант Гитлера, то Рем оказал решающее влияние на становление едва зародившейся национал-социалистической рабочей партии. Гитлер вступил в нее в 1919 году, посетив одно из собраний по заданию армейского отдела пропаганды. Партию первоначально поддерживало "Общество Туле" с целью привлечения рабочих к делу возрождения германского национального духа. Путем перераспределения секретных армейских фондов и оружия и поощрения бывших военнослужащих и добровольцев из фрайеркорпов. Рему удалось создать первые военизированные штурмовые отряды, Sturmabteilung, которые он затем превратил в мощную организацию — СА — молот, нацеленный против социалистических и коммунистических организаций. Он сам тоже поддерживал Гитлера и был с ним на дружеской ноге, в разговоре фамильярно обращаясь к бывшему ефрейтору на «ты».
Неизвестно, кто именно пробудил у Гесса интерес к нацизму, заронив в душу зерна новой магнетической надежды, но весной 1920 года, вскоре после памятной для Ильзе Прель встречи, он уговорил «генерала», как теперь он называл Хаусхофера, пойти на собрание партии вместе с ним. Штаб располагался в старом бедном районе Мюнхена в небольшой задней комнате одной из пивнушек. Обстановка в пивной была весьма скромной. Мало кто из собравшихся людей, сидящих на деревянных стульях с прямыми спинками вокруг голого стола, мог входить в круг общения генерала или его любимого студента. В помещении было накурено. Но, когда Адольф Гитлер поднялся и заговорил, Гесс забыл обо всем на свете. Два года спустя те же чувства испытал Курт Людеке. Вот как описал он свои впечатления: "Несколько мгновений Гитлер стоял молча непримечательный, хромой человек из народа, с бледным лицом и покатыми плечами, темно-каштановыми волосами, маленькими усиками и странными, немного навыкате голубыми глазами. Внимание аудитории он удерживал неподвижным и проницательным, почти гипнотическим взглядом. Потом он заговорил, спокойно и заискивающе поначалу. Но немного погодя его голос сорвался на хриплый крик, производивший по силе эмоций необыкновенное впечатление. В его голосе слышалось много высоких, дребезжащих звуков, но, несмотря на резкость тона, в произношении чувствовался отчетливый австрийский акцент, более мягкий и приятный, чем германский…"
