Послушай, ты так молода, — засмеялся Караев, — что тебе рано еще думать о зарядке, скорее тебе надо разряжаться. У нас в школе был один учитель, очень флегматичный человек, который, глядя, как мы скачем и толкаемся, всегда говорил, что в нас столько энергии, что если к нам подключиться, то можно будет осветить небольшой поселок. Кажется, тебе опять мат.
— О нет! — воскликнула девушка.
— О да, — уверил Караев.
— Где мат, я не вижу?
— Ну, конечно, глаза залила, где тебе видеть.
Маша двигала королем в разные стороны, пытаясь найти выход.
— Действительно, мат, — отчаянно сказала девушка, — нет, не верю, так нельзя, это нечестно, я этого не переживу!
— Хочешь, я тебя обматерю, чтобы ты поверила? — предложил Караев.
— Зачем это? — испугалась девушка.
— Ни зачем, игра слов, мат — мат, шутка.
— Ну и шутки у вас. Только все равно это нечестно.
— А что же здесь нечестного?
— Да вы меня заговорили своими разговорами, и я играла невнимательно. Вы мешали мне думать.
— А ты что, не можешь разговаривать и думать одновременно? — поинтересовался Караев.
— Нет, не могу, это вы у нас Цицерон, — в сердцах сказала Маша.
— Ты что имеешь в виду, мой ораторский дар?
— Нет, то, что вы говорите одно и думаете другое.
— Тогда, наверное, Юлий Цезарь, — предложил Караев, — правда, он еще читал и писал, кроме того, что говорил и думал. Спасибо, конечно, за комплимент, но все-таки мне до него далеко.
— Мне от этого не легче, черт знает что такое, даже настроение испортилось, — расстроилась Маша.
— А ты выпей с горя, сразу легче станет, — сказал Караев.
— А-а, наливайте, — махнула рукой девушка. Караев наполнил рюмки.
— Еще партию? Бог любит троицу.
— А я все равно не отыграюсь: даже если выиграю сейчас — будет два-один.
— Ну, до утра времени много, как знать?
— А мы до утра играть будем? Интересно.
— Это как игра пойдет.
— Да нет, мне пора в общежитие, хотя… Давайте еще одну партию.
— За Кецкоалтля, — сказал Караев, подняв рюмку.
— Господи, а это кто еще?
— Это все там же, в Мексике.
Маша протянула сжатый кулачок Караеву.
— Что?
— Соль, лимон, — приказала девушка.
Когда выпили, Караев попросил:
— Слушай, ты не могла бы говорить мне «ты», а то я себя чувствую как-то неловко.
— Мне неудобно, — призналась Маша, — вы меня старше, наверно, в два раза.
— Это делается просто: пьем на брудершафт и переходим на ты.
— Вы уверены?
— Ты не могла бы не употреблять эти словечки? Они меня нервируют.
— Какие словечки?
— Вы уверены, о нет, даже и не думайте…
