– Спасибо. Я купил этот пиджак специально для этого случая.
Я быстро оценила, какими взглядами смотрят на нас мои подружки.
– Ты помнишь Полину? – спросила я, поворачиваясь к ним.
– Конечно. Привет!
Полина застыла с глупой улыбкой на лице, накручивая прядь волос на палец. Уголком глаза я видела маму, которая звала меня, чтобы я подошла и познакомилась с кем-то.
– Полина, пожалуйста, представь всем Гейвина, пока я выясню, что хочет мама, – попросила я.
– Конечно, – ответила Полина, и ее глаза заблестели от счастья.
Гейвина расстроило то, что я так быстро оставила его, и он чувствовал себя очень неуютно в центре всеобщего внимания, но в тот момент я ничего не могла поделать. У мамы было еще много людей, с которыми она хотела меня познакомить: известные бизнесмены из Катлерз Коув и Вирджинии Бич, постояльцы отеля, из года в год приезжающие к нам и ставшие почти членами нашей семьи, и, конечно, члены администрации нашего отеля, такие, как мистер и миссис Дорфманы.
– Всем пора бы занять свои места, – сказала мама.
– Я не видел, чтобы Ферн была здесь, а ты? – спросил папа, оглянувшись.
– Это очень на нее похоже, прятаться где-нибудь, – пробормотала мама.
Папа, казалось, очень переживал из-за этого и не без основания. Несколько минут спустя, прямо перед тем, как дирижер оркестра пригласил всех занять свои места, появилась долгожданная тетя Ферн. Было ясно, что папа так и не видел ее до этого момента, потому что первые слова, которые он произнес были: «Она подстриглась наголо!»
Но это была лишь малая часть потрясения. Ее одежда была настолько вызывающей, что даже тетя Триша, наиболее искушенная в этом, было шокирована. Ее узкая юбка на боках была с разрезами, доходящими до самых бедер. Юбка была такая прозрачная, что при ярком освещении все могли видеть, что под ней на Ферн только узкие трусики. На ней была черная блузка, под которую следовало бы надеть специальный бюстгальтер. Но, к моему изумлению и смущению, на ней ничего подобного не было, и ее грудь была так хорошо видна сквозь ткань, как будто она шла без этой кофточки. Неудивительно, что ее появление приковало к ней всеобщее внимание на продолжительное время. В комнате наступила полная тишина, затем прошел шепот, и, наконец, все снова начали громко разговаривать, объясняя тем, кто не знал ее, кто она такая.
– Что, черт возьми, ты на себя надела? И что ты сделала со своими волосами? – спросил папа, когда она приблизилась к нам.
