- И что же?..
Офицер - невнятно.
- В Советской Армии не захотелось, так пусть в дисбате...
Офицер - глухо.
- В военное время...
Офицер - что-то.
- Что?
- Времена другие.
Расходятся. Трезвонит телефон. Стучит машинка. В щели тянет табаком.
Вечером в столовой.
На этот раз за одним из столов еще сидели солдаты. Дневальные сновали между столов с железными мисками, кружками, объедками, собирали посуду. В столовой с кафельными полами стоял грохот и звон. Кричал дежурный. Кто-то из ужинающих заметил вошедших, Меньшикова и сопровождающего солдата, - и вскоре сидящие спиной к выходу обернулись, чтобы посмотреть. У одного солдата крупное лицо, пристальный взгляд. Меньшикова и сержанта зовут. Освобождают для них места. Меньшиков садится напротив солдата с крупным рябым лицом. Он разглядывает Меньшикова. Меньшиков знает его, это аксакал части по кличке Конь. Сопровождающий сержант кричит, чтобы принесли пайку.
- Ну, что, лесник, скажешь?
Все смотрят на Меньшикова. Меньшиков на Рябого Коня. У того все лицо изъязвлено оспинами. Меньшиков пожимает плечами.
- Это кому пожрать? - кричит издалека курносый, кареглазый, распаренный дежурный. - Ему, что ли? - кричит он, указывая пальцем на Меньшикова.
- Ему! - отвечает сержант.
Дежурный подзывает молодого солдата, собирающего объедки в кастрюлю, и приказывает отнести кастрюлю вон тому "шнурку" в гражданском. Сопровождающий просит не валять дурака, "накормить согласно приказа". Но дежурный продолжает театрально недоумевать, почему он должен кормить какого-то шпака.
- Ладно, покорми, - говорит наконец Рябой Конь. - Лесника.
- Дикого, - добавляет кто-то.
- У вас все там такие?
Дневальный приносит миску с кашей, в кружке кисель, на кружке два куска хлеба.
- Рубай, - сказал Рябой Конь, - солдатскую пайку.
- Пока не перевели на зэковскую, - заметил кто-то.
- Ну, пайки, наверно, похожие, - возразил Рябой Конь. - Только эта почетнее.
- Так-то! Загремел! - сказал с веселым смехом щербатый солдатик. - Не захотел, как люди, будешь там щи сербать.
- Действительно, - сказал Рябой Конь,- какой-то ты нетерпеливый. Не успел лямку взять, потянуть, как уже на дембель захотел.
- А почему все служат?
- Такая пословица есть, - сказал Рябой Конь, - что в чужой монастырь не лезь со своим уставом. Знаешь?
Меньшиков ответил, что его не спрашивали, забрили.
Рябой Конь подумал и согласился.
- Верно. И что ж? Всем права качать? Ну-ну, ты, лесник, занятный, скажи нам, - Рябой Конь с усмешкой обвел товарищей взглядом, - какой у тебя устав.
