– Да.
У нее появилось желание остаться. «Странно, – думала она, – когда я с ним, у меня нет страха. Когда он обнимает меня, я верю, что действительно поеду с ним в Гонконг, остановлюсь в лучшей гостинице, буду иметь собственный автомобиль, жемчужное ожерелье, которые он мне обещал. Но мне ничего не надо, кроме него».
Она поборола искушение остаться. Ее братья не любили дедушку. Она никогда не знала почему. Он не сможет поехать и рассказать им, что она покидает Сайгон и долгое время не увидится с ними. Они надеются на нее. Она обязана сама объяснить им, почему она уезжает.
– Я должна ехать, Стив, – сказала она и печально на него посмотрела. – Я хочу остаться, но ведь я покидаю их и уезжаю с тобой, будет нехорошо, если я не поговорю с ними сама.
– Правильно. – Джефф наклонился и поцеловал ее. – Ты смешная, Нхан. Я восхищаюсь тобой.
– Ты очень добр.
– Нет. – Джефф нахмурился. – Я люблю тебя. Я не был добрым, пока не почувствовал, что люблю тебя. Быть добрым к тебе очень легко. – Он встал с кровати натянул шорты, подошел к лежащему на полу брезентовому мешку, раскрыл его, вынул оттуда металлическую коробочку и возвратился к кровати. – Лежи тихо, – сказал он и, открыв коробку, осторожно высыпал бриллианты в маленькое углубление между ее грудей.
Она подняла голову и посмотрела на бриллианты, сверкающие, словно светлячки, на ее коричневой коже. Ей стало холодно, она подавила дрожь, когда Джефф осторожно передвигал пальцами бриллианты, сделав из них небольшой узор.
– Они великолепны, не так ли? – сказал он. – Взгляни на них! Мне будет жалко продавать их. Я отберу лучшие и украшу ими твое кольцо.
Бриллиантовая россыпь на ее теле воскресила в памяти ощущение страха, которое она однажды испытала, когда, лежа в траве, почувствовала, как по ее голым ногам проползла змея. Тогда она вскочила на ноги, в ужасе вскрикнула. Сейчас, наблюдая удовольствие, которое доставляли Джеффу лежащие у ее грудей бриллианты, она поборола охвативший ее страх, подавила желание смахнуть их со своего тела и вскрикнуть.
Но она не смогла скрыть внезапного напряжения своих мышц, и Джефф, раздосадованный этим, собрал бриллианты и сложил их обратно в жестянку.
– Интересно, научусь ли я когда-нибудь понимать тебя, Нхан, – сказал он. – Только что ты была счастливой и веселой, а в следующее мгновение ты уже вне себя от страха. Мне бы хотелось знать, что происходит в твоей славной головке.
Она провела рукой между грудей, словно желая сбросить вызванное бриллиантами ощущение.
