— Она плакала, — кивнул я.
Кудинов кивнул. Не знаю, о чем подумал он. Мне же казалось, что Лина заплакала, потому что случилась беда, и мушкетеры мигом оказались тут как тут. Мы, правда, в эту игру нашего куратора-смершевца не играли, но Ромка — по комплекции — мог бы быть Портосом, Кудинов, наверное, Атосом, а я, получается, Арамисом. Ну, уж точно не д'Артаньяном!
— Жаль, что мне не удастся поехать с вами, — произнес Лешка.
Нет, он думал о том же.
— Поехали!
Вот кто мне бы действительно был в помощь! Но Кудинов скептически качал головой:
— «Поехали!» Легко сказать!
— Хочешь, я попрошу Эсквайра?
— Бессмысленно! У него на меня какие-то другие планы здесь. Мне пока вредно знать, какие именно.
Чтобы не травить ему душу, я оставил эту тему. Как потом окажется, зря!
Меня разбудил запах свежесваренного кофе. Он исходил из кружки, которую подносила к своим губам Маша. Она была свежей, отдохнувшей, принявшей душ, тщательно накрашенной и одетой в белоснежную легкую блузку. Я ощутил во рту пары уничтоженных за ночь децилитров алкоголя и предположил, что такое же облако должно было окружать и нас с Лешкой. Я уже не говорю о самочувствии разных частей моего тела, начиная с головы, грозящей с минуты на минуту расколоться, как спелый арбуз.
Заметив, что я проснулся, Маша поспешно отвела глаза. Сколько времени она сидела так, изучая своего будущего напарника? Интересно, я храпел?
Я пошевелился, официально заявляя тем самым о своем пробуждении, Маша перевела взгляд на меня — теперь уже тоже официально.
— С добрым утром! Кофе?
Я выпрямился в кресле и стащил с себя плед.
— Боюсь, такой беде кофе не поможет.
С тяжелого похмелья лучшее лекарство — душ! Причем не холодный, как считается, а горячий, насколько можешь терпеть, и на голову. Меня научил этому средству один военный хирург, который служил в Анголе, когда там воевали кубинцы — открыто, и советские части — как обычно, в тайне. Так вот, у этого русского хирурга способом закрыть тяжелый день, за который он отрезал с десяток рук и ног, был стакан разведенного спирта. А если через полчаса его будили, чтобы снова вложить ему в руку скальпель, он приводил себя в чувство за десять минут под горячей водой. Действительно, помогает!
Когда я через полчаса выполз в гостиную, там уже был полный порядок. Стол вычищен, через открытую балконную дверь в комнату проникал аромат субтропиков: у самой двери в саду цвели олеандры. Изрядно помятый, но держащийся с достоинством и отстраненностью истинного денди, Кудинов пил кофе с Машей. Он даже сумел причесаться, при этом затылок его воинственно украшало кривое белое перо из подушки.
