Позже выясняется, что «Копчик-Мару» в жизни не возил пассажиров, никогда не плавал в указанном районе и, что самое удивительное, такого судна даже не существовало. «Все равно тут что-то есть», — заметит любитель тайн. Ну, пусть из ста случаев девяносто девять придуманы, но один-то случай наверняка сущая правда.
В отличие от нашумевшего Бермудского треугольника наш Вермудский четырехугольник выглядит гораздо скромнее, но, как убедился читатель, речь идет о фактах не вымышленных, а строго доказанных.
После этого необходимого пояснения мы с чистой совестью можем вернуться к нашему повествованию.
ГЛАВА ВТОРАЯ,
в которой кое-что проясняется
Очнулся Редькин в комнате без окон, без дверей, в каких-то сетях, подвешенных к потолку. Сети слегка покачивались, баюкая Колю. В голове было непривычно пусто. Коля попытался вспомнить, что с ним произошло, но нить воспоминаний обрывалась на Вермудском четырехугольнике. Некоторое время он лежал неподвижно, потом приподнялся, оглядываясь по сторонам. По соседству висели еще два гамака, в которых, точно выловленные осетры, покоились Сид и Тараканыч. Кто-то быстро пробежал по Колиной ноге, и он едва не вскрикнул от страха.
— Без паники! — услышал Редькин голос попугая.
В этот момент зашевелились толстяк и чародей. Они открыли глаза, уставились друг на друга и почти хором воскликнули:
— Где мы?
— На том свете! — насмешливо ответил Леро.
— Молчи, мерзкая птица! — сердито прошипел Тараканыч. — В кастрюлю попадешь!
— На том свете! — упрямо повторил попугай.
Злой волшебник снял с головы фуражку и запустил ее в Леро. Леро поймал ее клювом.
— Верни головной убор! — заорал Тараканыч. — Кому говорят, отдай кепочку!
Вдруг Сид спрыгнул на пол и начал биться о стену своим тяжелым телом.
— Отпустите меня! — истерично умолял Котлетоглотатель. — Я ни в чем не виноват… Согласен на любые условия! Будьте же милосердны…
Толстяк заплакал и сполз вдоль стены на пол.
— Прекратить истерику! — отчеканил Леро, добавив по латыни:
— Дум спиро, спэро![1]
Коля покинул гамак, чтобы утешить бедного Сида, но неожиданно стена, у которой рыдал Джейрано, медленно двинулась вверх, и в комнату вошел странный смуглый старик с дымчатой бородой до груди. У него была крупная шишковатая голова, стриженная под полубокс, розоватый нос, имевший форму перевернутого вопросительного знака, часто моргающие глаза и тонкие губы уголками вниз. Фигура у незнакомца была довольно стройная; возможно, благодаря одежде и обуви: тонкий голубой свитер, голубое трико, легкие сапожки. На поясе у него болтался небольшой приборчик, вероятно портативная вычислительная машина. Более всего поразили Редькина два полуметровых птичьих крыла, растущих из спины незнакомца.
