Редькин не мог сдержать улыбку, но был тут же остановлен свистящим шепотом Тараканыча:
— Верни лицу серьезность!
— Да, ваше химичество, — почтительно согласился Коля. — Краски разлито очень много…
Король задумался. Было слышно, как в голове у него что-то тикает. Наконец он произнес:
— Мне доложили, что ты хочешь работать на меня. Это правда?
— Правда, — подтвердил Коля.
— Правда, ваше химичество, — поправил его Шаша Бесподобный.
— Правда, ваше химичество, — повторил Редькин.
— Дел будет много, — сказал король. — Но предупреждаю! Измену не потерплю! Предателей стираю в порошок! — Волосы на его голове вдруг встали дыбом, шлем приподнялся, глаза увеличились, выйдя из орбит. Он выхватил из-под себя толстый металлический прут и легко перекусил зубами. Только после этого припадок бешенства прошел. Король глотнул из чашки и задумчиво произнес:
— Что наша жизнь?
— Игра! — отозвался Тараканыч.
— Верно, — Шаша Бесподобный кивнул. — Кто побеждает в игре?
— Сильнейший! — подобострастно воскликнул чародей.
— Верно, — король усмехнулся. — То есть я! Ха-мизонцы свое дело в истории сделали. Наступила эра непутяков! Те, кто пойдут за мной, не пожалеют! Ступайте, вы мне мешаете, — он махнул рукой и вновь наполнил чашу.
Земляне, пятясь, удалились.
— Как тебе наш шеф? — спросил Тараканыч.
— Загадка. — многозначительно ответил Редькин. — Уж очень отличается от остальной братии.
— Точно! — чародей хихикнул. — Кто, думаешь, научил непутяков гонять на циклолетах? Все он! Да… башка у Шаши варит.
— И даже тикает, — добавил Коля.
— Так это же биологические часы! — Маг хлопнул Колю по плечу. — Ну, темнота… И чему вас в школах учат!
Редькин, не обижаясь, поинтересовался, зачем королю сейф.
— Чтобы печать хранить! — важно ответил визирь и, оглянувшись, тихо добавил:
— И кое-что еще…
— Яд? — насмешливо спросил Коля.
— Бедная у тебя фантазия, Николя… — Тараканыч скривился. — Тут куда ни ткни, везде яды.
— Что же он прячет?
— Тайна! — прошипел чародей, сдвигая брови. — Даже мне запрещено дотрагиваться до сейфа.
При слове «тайна» по Колиной коже пробежал ток, он встрепенулся, точно сеттер, почуявший дичь. Но Редькин больше не задавал вопросы, боясь вызвать подозрения.
Они подошли к старой железнодорожной цистерне с дверью в днище.
— Мои хоромы, — визирь кивнул на цистерну. — Плиз, Николя, заходи!
Внутри жилища было пусто, если не считать большой ванны, устланной старыми сиденьями от автомашин.
— Ложе мне подарил Шаша, — постучав по ванне, сказал Тараканыч. Обитать, Николя, будешь со мной. Ванну постараюсь достать…
