— Лилибей остался верным сенату? — на всякий случай уточнил Чайка, вспоминая вчерашний разговор с комендантом.
— Да, — подтвердил Могадор, — Лилибей, Мазара и Селинунт все еще в руках сената. Но я уверен — Ганнибал вскоре прикажет предпринять еще одно нападение на эти отдаленные земли, и они тоже станут нашими.
Федор молча кинул. Даже одного из этих портов было достаточно, чтобы высадить армию, посланную сенатом на подавление государственного мятежа. А никак иначе Магоном и остальными сенаторами действия бывшего главнокомандующего силами республики не квалифицировались. Ведь на подвластных Баркидам землях этой самой республики больше не существовало. Правда, и Лилибей, и Мазара, и Селинунт находились на западном побережье. Далековато от Сиракуз, пролива и самой Италии. Так что вполне возможно, лишенный выбора сенат начнет действовать не менее дерзко, чем бывший главнокомандующий, и высадка армии все же произойдет где-то в этих землях. А быть может, и в самой Италии. Рим обескровлен, но еще не уничтожен. И еще может вмешаться в ситуацию. Тем более теперь, когда расклад сил резко поменялся. И Ганнибал в любой момент мог получить войну на два, а то и три, если вспомнить про греков, фронта.
«Впрочем, — подумал Федор, — ему не привыкать. Как-нибудь разберемся. Это все будет скоро, но не сейчас. Прежде доберусь до Тарента, обниму Юлию, а потом и поговорим с Ганнибалом о том, что дальше делать. Мне ведь теперь, как и ему, деваться больше некуда».
— Что с Арвадом? — уточнил Чайка, позабывший вчера выяснить подробности судьбы плененного главнокомандующего сицилийских сил, верного сенату.
— Еще несколько дней назад он сидел в тюрьме в Сиракузах, — охотно сообщил Могадор, — но кто-то попытался устроить ему побег. Не удалось. И Ганнибал приказал казнить его. Позавчера он был распят.
«Круто начинает, — решил Федор. — впрочем, здесь такое уже бывало».
— Зато почти все остальные офицеры его армии, не задумываясь, последовали за Ганнибалом, — охотно рассказывал Могадор, непосредственный участник этих событий, — как и солдаты. Армия любит Баркидов. Прайда часть сил Арвада, конечно, отступ ила в сторону Селинунта, но таковых нашлось не много, всего около трех тысяч человек. Туда же ушла треть кораблей флота, зато остальной флот наш.
«Похоже, действительно грядет гражданская война, — подумал Федор, рассматривая проплывавший по левому борту живописный берег, рассветная хмарь над которым уже давно рассеялась, — Карфагеняне будут воевать друг с другом, а заодно и с римлянами. Но моя совесть чиста, я не входил в сговор с врагами. А вот Магон ради власти на это пошел».
