– Вы слышали какие-нибудь голоса?
– Нет.
– Не мог он войти туда?
– Конечно, нет. Для этого у него не было времени. Я услышала стук, потом он сразу же спустился вниз. Вы знаете, мистер Мейсон, когда он спустился ко мне, у него был какой-то совершенно ошарашенный вид. Он сказал, что Борден в студии и велел его не беспокоить. Еще он сказал…
– Прошу тишины в зале суда, – громко произнес судебный пристав. – Можно сесть.
Эрвуд занял свое место и взглянул на окружного прокурора.
– Магнитная лента готова, мистер окружной прокурор?
– Да, ваша честь. Но я еще раз хочу заявить о нашем возражении на основании того, что недопустимо пользоваться доказательством, подлинность которого не установлена. Это некомпетентно, несущественно и в настоящий момент не имеет отношения к делу.
– Магнитная запись действительно та самая, которая найдена в доме Бордена?
– Да, ваша честь.
– Тогда возражение отклоняется. Мы прослушаем ее.
Гамильтон Бергер с оскорбленным видом занялся магнитофоном. Затем в течение десяти минут в зале суда через динамик звучали голоса Джорджа Анслея и Меридита Бордена. В конце беседы голос Анслея произнес:
– Ну, думаю, мне пора уходить.
Голос Бордена ответил:
– Я рад, что вы посетили меня, Анслей, и позабочусь о вас, как смогу. Полагаю, что у вас больше не будет неприятностей с инспекторами. Они, как и все остальные, не любят, когда о них идет дурная слава, а ведь это в основном зависит от меня.
Затем послышался смех Бордена, и в этом смехе чувствовалась ирония.
– Я сам могу найти дорогу, – сказал голос Анслея.
– Нет-нет, я провожу вас до двери. К сожалению, сегодня я один в доме.
Магнитная лента с шипением крутилась еще секунд десять, потом раздался странный глухой звук, после которого все шумы на пленке исчезли, хотя кассета продолжала крутиться.
Гамильтон Бергер подошел к магнитофону и стал перематывать ленту назад.
– Это все, ваша честь, – сказал он.
Эрвуд задумчиво нахмурился и спросил:
– Что означают эти потрескивающие звуки, которые слышны на пленке после того, как исчезли голоса, мистер окружной прокурор?
– Они возникли оттого, что пленка продолжала крутиться, а микрофон был включен на запись.
– А что это за глухой звук?
– Это звук того выстрела, который убил Меридита Бордена, – ответил Гамильтон Бергер и с жаром добавил: – С разрешения суда, мы заявляем, что нас вынудили раскрыть наши карты. Мы намеревались предъявить это доказательство в высшей инстанции суда, который будет судить обвиняемого.
