— Значит, у тебя хорошие новости? — поддержал я светский разговор.
— Новости? — старичок посмотрел на меня изумленно и подозрительно, но вдруг заулыбался. — Ну конечно! Новости! Сегодня в «новостях» это будет, да! Или завтра!
Говорить было не о чем, и я предложил ему выпить. Старичок отказался, тогда я плеснул себе немного водки.
— Барух! — замахал он ручками. — Почему ты пьешь водку такими детскими порциями? В твоем возрасте это вредно! Ах-ха-ха-ха!
Я долил и поднял тост:
— За твои успехи!
— За наши успехи! — поправил меня старичок и сделал легкомысленное па на инвалидном агрегате. — А знаешь что, мальчик? Я ведь уже в том возрасте, что могу и не дожить до возвращения Наума. Так я пока расскажу тебе, чтобы ты смог порадовать генерала, если я буду уже холодный! Ах-ха-ха-ха!
Этого еще не хватало. Я как раз собрался свалить, попросив попрощаться за меня с Наумом.
— Или если я все забуду! — не унимался одуванчик. — Знаешь, как это у нас, у стариков — чик! — и все забыл. Ах-ха-ха-ха!
— Ну ты-то не забудешь, — улыбнулся я и подмигнул, салютуя рюмкой его жизнерадостности, — в тебе энергии больше, чем в молодых!
Старик захлебывался восторгом минуты полторы, вставляя в промежутках слово «энергия». А потом восторженно прокричал:
— Ты знал, да? Чувство юмора — это у вас семейное! Энергия! Надо же! Ах-ха-ха-ха! Да у нас теперь энергии этой… Энергия — хорошо, а наличные лучше, правда, Барух?! А откуда ты узнал? Я спешу сюда, нарушаю правила движения, везу эту новость, как разносчик — горячую пиццу… А-а, понял! Блефуешь! Весь в Наума! Не мог ты знать, неоткуда тебе. Ты догадался, так?
Тут мне стало любопытно, и я скромно улыбнулся.
— Но вот чего ты точно не знаешь, — обрадованно сообщил старик, — мы получим семь с половиной процентов! А ведь начинали с двух.
— Сильно! — искренне похвалил я старика. Мне никогда не удавалось изменить цену больше чем в три раза. Даже на арабском рынке. Всегда прекращаю торговаться, когда мне уступают за полцены.
— Еще бы! — ликовал он. — Мы получим огромные деньги. Ривка правильно придумала начать отключать их за неуплату. Они сразу стали сговорчивее. Ах-ха-ха-ха!
— Ага-а… — сказал я задумчиво, прикидывая степень сенильности собеседника и представляя, как он отключает кого-то от реанимационных аппаратов за неуплату.
Старичок смотрел на меня в ожидании новых похвал. Глаза его сияли. Но я молчал, и он, видимо, решил поразить мое воображение:
— А расчет будем производить мы, а не они. Ты понял?
