— Умереть молодым — в этом, наверное, что-то есть. Аппаратные модули готовы к стыковке. Ты прав, путешествие через проекцию — это немалый риск, тем более если связь оборвется. Что ты теперь собираешься делать?
— Забывать. Со всеми приятностями, равно как и отрицательными последствиями пагубной привычки, переросшей в физическую зависимость.
— А та девочка, которую мы посылали: он получил инфу, что была у нее в голове?
— Я же тебе говорил, Касоларо, он — мозговой хакер. Конечно, ему любопытно, почему вы сами не инициировали удар.
— А Локхарт?
Этот молоденький мальчик, Луна, вдруг шагнул вперед, перекрыв мне обзор. На лице — любопытство, в руках — югулярная пушка. Он оказался сильней, чем я думал — он меня чувствовал. Остальные двое замолчали, как будто остановили программу. Темнота между ними. Тайна перестала быть таковой.
Выступив из своих очертаний, Луна приступил к переходу. Я отступил сквозь этерическое поле, держа его в поле зрения, но на достаточном расстоянии — он был черной точкой, пришпиленной к воздуху. Но он все равно протрассировал меня, даже когда я вошел в свое тело на незасвеченной явке: липкая стабилизация формы.
— Надо срочно отсюда съезжать, — сказал я Мелоди. — Нас засекли.
Мы вышли на улицу и разделились, слившись с тенями. Улицы города, акры глянцевого дождя. Ночь, черная от астрального дыма. У меня возникла за спиной реальный знак в виде материального тела: Луна выступил в протяженность тишины. Шамана, который работает на границах видимых изображений, узнать очень просто — его тень тем дальше от тела, тем гуще. Он уже улыбался, опережая себя.
На повороте в очередной проулок я свернулся в минимальный элемент и резко подался вбок, сквозь стену ближайшего здания — вечер, кажется, предстоял хлопотный, но интересный. Луна просочился следом. Мы были тональной развоплощенной плотью, несущейся сквозь стены по обеим сторонам проулка — разветвляясь до самых крыш и аннулируя пузырьки воздуха, прежде чем вновь окунуться в камень. Я мчался сквозь четкую комнату, где были ковры и резные изделия из дерева, потом — мотки кровавых кружев и область взбудораженного протоплазмического порыва. Я слился с незнакомкой, нецелованной библиотекаршей: ее воспитание, и образованность, и многочисленные достоинства прозябали в отчаянии под глянцем язвительной желчной злобы. Порыв пушистого снега захватил меня и потащил за собой, и кресло растянулось на целую вечность. Я сам не заметил, как добрался до конца квартала и прошел сквозь припаркованную машину, которая со взрывом стекла отлетела в сторону. Луна был уже рядом, когда я пронесся смазанным пятном через стоянку. Весь ряд машин разбился вдребезги, не выдержав этерической тяги. Я остановился внутри какой-то машины, просочился наверх через крышу, переключил режимы и спрыгнул на бетонированную площадку. Луна слишком поторопился материализоваться и наложился на «вольво» — окна мгновенно окрасились изнутри в алый цвет и разлетелись осколками под давлением покоробившегося металла. Рваная, с острыми выступами арматура выбивалась из рамы, кишечная лава изверглась из фар. Потом все стабилизовалось.
