Господин Ван-дер-Мюльде усек. Господин Ван-дер-Мюльде горячо потряс Вите руку. Спортсменов он уважал. Элкьяер! Марадона! Десять тысяч фунтов стерлингов за один выход на поле. Спорт — тоже бизнес. Хороший бизнес!
Он закивал. Уважительным взглядом окинул Витину мастерскую: вери гуд! Ка-ра-шо!
Посмотреть у Шубейкина было на что. Сам-то он полагал, что главное его богатство — картины, плотно, одна к одной, развешанные по стенам. Но господин Ван-дер-Мюльде другое ценил в этой жизни. Больше всего восхнтила его могучая четырехспальная кровать под балдахином, в стиле ретро. О, это было достойное сооружение! Он даже почтительно поаплодировал кровати: колоссально! И так же почтительно поинтересовался: сколько? Сколько может стоить здесь это чудо архитектуры?
Витя поскреб в затылке:
— Затрудняюсь вам ответить точно, — сказал он. — Видите ли, промышленность давно такие не выпускает, если только в комиссионке… Мне-то лично вот эта обошлась в бутылку.
Да, за громоздкие предметы, за мебель и утварь, Вите Шубейкину приходилось иногда платить. Скажем, хорошие летние туфли или зимние ботинки можно было свободно выудить из мусорного контейнера. Или раздобыть другим способом, более «галантерейным», которым преимущественно и пользовался Витя Шубейкин. Он, когда догоняла нужда (запасов Шубейкин не создавал), просто прогуливался возле обувных магазинов, подкарауливал какого-нибудь переобувшегося гусара или почерневшего внезапную аварию командированного. Такая обувь, с ноги, оказывалась, как правило, мало ношенной, хотя нуждалась иногда в мелком ремонте, особенно — брошенная людьми командированными, заезжими. Но Шубейкина это не смущало: он освоил искусство холодного сапожника и на починку не тратился.
Примерно таким же способом обновлял он верхнюю одежду, только прогуливаться надо было вокруг жилых девятиэтажек и неприменно с утра пораньше. Костюмы, куртки, демисезонные пальто не пролезали в зев мусоропровода, население складывало их поэтому внизу, возле бункера, аккуратно завернув в газетку. Витя же, совершая предрассветный моцион, за полчаса до прихода уборочной машины снимал урожай. Он не торопился, присматривал вещь по плечу и по вкусу. Так, например, костюмы Витя брал только гэдээровские. Здоровые традиционалисты-немцы по старинке шили одежду добротную, удобную в носке, и хотя за ультрамодностью не гнались, ухитрялись оставаться всегда современными.
А вот с мебелью было сложнее. Шифоньеры, кресла, диван-кровати возле бункера мусоропровода никто оставлять не осмеливался: матерились рабочие-грузчики, выявляла по приметам и срамила домовая общественность. От мебели поэтому избавлялись тайком, в ночи: оттаскивали ее подальше от своего подъезда и, чтобы исключить розыски бывшего владельца, частично разрушали «подкидышей», дескать, внимание! — брошено.
