Шашлык на свежем воздухе | страница 2



— На следующей схоишь?

— Схожу! — сказал я, чтобы отвязаться.

— А он схоит? — спросил гражданин, указав глазами на впередистоящего.

— Почем мне знать? — огрызнулся я.

— А ты спроси, — настаивал гражданин.

Я спросил. Впередистоящий пообещал сойти.

— А перед ним схоит? — не унимался гражданин. Тот, что перед ним, тоже выходил.

— А дальше схоют?

— О, черт! — остервенился я и, расшвыривая локтями пассажиров, полез вперед.

Я добрался до самой кабины водителя и приник к ней спиной, втянув живот и распластав руки. Я почти впрессовался в стенку кабины — так, что теперь мимо меня можно было идти в колонну по три человека.

Путь был почти идеально свободен. Только напротив меня, нежно обняв поручень, стоял молодой человек. Но он никому не мешал. И ему тоже никто не застил. Видимо, молодой человек и сам чувствовал эту свою независимость — держался он довольно безмятежно и даже, вытянув трубочкой губы, чуть слышно что-то насвистывал.

Случайно молодой человек встретился со мной взглядом. В глазах его промелькнула тень тревоги. Он перестал насвистывать и раскрыл рот…

— На следующей, — опережая его, прохрипел я, — сходите?

Молодой человек покорно вздохнул, отжал ногой дверь и выпрыгнул на ходу.

ДВЕНАДЦАТЫЙ ПРЕДСТАВИТЕЛЬ



Судили нас с удовольствием. Чувствовалось, что члены товарищеского суда соскучились по настоящей работе. Дом наш тихий, бесконфликтный. По контингенту жильцов, не считая меня да еще двух-трех человек, предпенсионный. Так что бури все отгремели. А тут — здрасте пожалуйста!

Нам для первого раза вынесли общественное порицание. Заставили помириться.

— А мы проконтролируем, — сказал председатель, — всем коллективом. — Он сделал широкое обнимающее движение. — Верно, товарищи?

Так в решении и записали: взять под контроль всего коллектива. Мы-то сами окончательно помирились уже после суда.

— Ты мне прости этого «барбоса», Ваня, — сказал сосед. — Прости лысому дураку.

— А вы мне — «старую кочерыжку», Иван Никифорович. Молодой я, глупый.

— Эх, чего там! — махнул рукой сосед. — Возьмем, что ли, маленькую?

Мы взяли маленькую и обмыли наше замирение. Чудесно провели вечер.

На другой день к нам заявился первый представитель коллектива. Инженер из шестнадцатой квартиры.

— Вот, — сказал он, — вымученно улыбаясь. — Шел мимо, думаю — дай заскочу.

— А-а, вы насчет этого! — бесцеремонно зашумел Иван Никифорович. — Помирились мы! Так и доложите: тишь — мол, и гладь, и божья благодать!

Разоблаченный инженер оробел вовсе. Я понял, что его надо выручать, и сказал: