— Точно. Откуда его знаете? Хотя, пардон, вы же дружинник. Все забываю…
— Вот что, — помявшись, сказал он. — Неудобно как-то. Вроде я тебя конвоирую. Еще подумает кто. — И он начал снимать повязку.
— Ни-ни-ни! — запротестовал я. — Выполняйте свое задание. Кому тут думать-то — нас всего двое.
— Тогда мы вот как сделаем, — он все-таки снял повязку, которая в развернутом виде оказалась почти новой дамской косынкой, и разодрал ее на две части.
— Не заругает супруга? — спросил я, подставляя рукав.
— Не узнает, — подмигнул он. — Я незаметно ее слямзил, когда уходил на это… на дежурство.
Возле «забегаловки» к нам присоединился третий. Мы сначала приняли его за пьяного, но потом разобрались: гражданин этот просто оказался очень нервный. До предела издерганный. И страшно сердитый на медицину. — Коновалы! — орал он, брызжа слюной. — Таблеток пожалели! Придумали лечение — гулять перед сном! По этому Бродвею, да? Где за каждым углом по мокрушнику!!
Он успокоился лишь после того, как мы оторвали ему полоску красной материи и повязали на рукав.
…В половине двенадцатого мы задержали первого бандита. Он бежал от гнавшихся за ним милиционеров и вымахнул прямо на нас. Правда, командир наш успел сигануть в сторону и спрятаться за газетный киоск, но оказалось — поздно. Ворюга уже разглядел повязки, понял, что его окружили, и сдался.
Два сослуживца, Дрыкин Константин Сергеевич и Лизунов Арнольд Саввич, недавно получившие квартиры в одном доме и ставшие вдруг соседями и попутчиками, шли с работы домой. Флегматичный Дрыкин шагал молча и весьма сосредоточенно, засунув руки в карманы макинтоша и уставясь в одну точку. Долговязый любопытный Лизунов, хотя тоже молчал, но одновременно как бы и шумел. Он размахивал руками, вертел головой туда-сюда, все вокруг подмечал и немедленно обмозговывал.
— Постой-ка! — сказал он в одном месте, хватая Дрыкина за рукав. И, перегнувшись с тротуара к очереди, лепившейся вдоль голубого киоска, спросил:
— Чего дают?
— Курей, — ответила крайняя старушка.
— Порядок! — энергично потер руками Лизунов. — Возьмем но парочке?
— Бери, — индифферентно сказал Дрыкин. — Я тебя подожду. Покурю тут — за уголком.
— А ты разве не хочешь? — удивился Лизунов. — Для дома, для семьи, а? Или ты куриц не любишь?
— Люблю, как не любить, — сознался честный Дрыкин.
— Ну так становись. Учти, в нашем магазине их нету. Дрыкин упрямо качнул головой.
— Еще не надумал? — спрашивал по мере продвижения очереди Лизунов. — Давай решайся. Ну, три-четыре!.. Беру на твою долю! — он просунул руку с деньгами в окошечко.
