– Что ты намерен предпринять? – поинтересовался Пол Дрейк.
– Понятия не имею, – признался Мейсон. – Но что-то необходимо придумать, причем не откладывая в долгий ящик. Если все останется так, как есть, то у нас нет ни одного шанса.
К их столику подошел официант со счетом и спросил:
– Все в порядке?
– Спасибо. Все отлично.
– Сейчас по тебе не скажешь, что ты готовишься к смертельный схватке с Гамильтоном Бергером, который точит зубы, чтобы перегрызть тебе горло, – заметил Дрейк.
– И аппетит у тебя не испортился, – добавила Делла Стрит.
– Я не могу допустить, чтобы страдал аппетит. Пища – это энергия. Я не съел ничего тяжелого, но заказал калорийные блюда, чтобы выдержать предстоящий бой. Ну и денек выдался!
– Разве ты не можешь вызвать Элеонору в свидетельскую ложу и позволить ей рассказать свою версию независимо от того, что она звучит неправдоподобно? – обратился к адвокату Пол Дрейк.
Мейсон покачал головой.
– Тогда запутай всех так, чтобы никто не мог разобраться, где белое, где черное. Представь Сьюзен Грейнджер отрицательным, зловещим персонажем, контрабандисткой, поставляющей драгоценные камни в страну в тюбиках с краской. Элеонора украла у нее драгоценности. Сьюзен была готова на все, чтобы их вернуть. Элеонора передала их Дугласу Хепнеру. Вот тебе мотив и возможность. Черт побери, Перри, устрой этой Сьюзен веселенькую жизнь во время перекрестного допроса, заставь повертеться как на горячей сковородке, пусть попотеет, расспроси про великую любовь к искусству, намекни, что она контрабандистка со стажем. Поинтересуйся, почему она не сообщила в полицию о вандализме, который привел ее в такое возмущение.
Мейсон снова покачал головой.
– Почему нет, Перри?
– Потому что это не так.
– Не будь наивным. Большинство адвокатов по уголовным делам не обращают особого внимания на правду. Если в результате раскрытия правдивой информации клиент попадает в неприятную ситуацию, то следует переходить к другим методам.
– Я боюсь всего, что не является правдой, – ответил Мейсон. – Моя клиентка представила мне версию, которой практически невозможно поверить, но это ее версия. Если я, как ее адвокат, буду придерживаться этой версии, я, по крайней мере, останусь верным моим принципам. Не исключено, что я думаю, что это ложь, но я не знаю, что это ложь. Если же я сам составлю какую-нибудь версию, я буду точно знать, что это ложь, а я боюсь всего фальшивого. Адвокату всегда следует искать правду.
