Джо был ростом с него. Они вообще очень похожи, только волосы у Джо не просто темные – черные, а глаза – теплые, карие, а не голубые, как у приемного отца. Дэниел всегда гордился сходством с Джо, ведь он считал его своим сыном даже более, чем Стивена или Дона.
Подойдя к Джо, он мельком взглянул на две книги, которые тот держал в руках, и поинтересовался:
– Что такое? Перешел на ночную смену?
– Нет, не совсем, только хотел кое-что глянуть.
Они пристально посмотрели друг на друга. Затем Джо просто спросил:
– Неприятности?
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, если до тебя еще не дошло, спальня-то находится прямо над библиотекой. Там, конечно, высокий потолок, – Джо откинул голову, – но только звукоизоляции нет.
Дэниел двинулся в сторону библиотеки, кинув через плечо:
– У тебя есть минутка?
– Да сколько угодно. – И Джо последовал за Дэниелом.
В углу, напротив высокого окна, выходящего в сад, стоял глубокий кожаный диван. Однако Дэниел прошел к окну и облокотился на раму. Тогда Джо подошел к нему и задал вопрос:
– Ну, так в чем же дело?
– Ты не поверишь. – Дэниел повернулся к нему. – Ты никогда не поверишь, что она попросила меня узнать у Дона.
– Конечно, не поверю, пока ты не скажешь. Дэниел отвернулся от окна, подошел к дивану и плюхнулся на него. Наклонился, уперся локтями в колени и, уставившись на блестящий паркетный пол, вымолвил:
– Она требует, чтобы я выяснил у Дона, девственник ли он еще.
Джо ничего не отвечал. Тогда Дэниел повернулся, взглянул на него и спросил:
– Ну, что ты на это скажешь? Джо покачал головой:
– Мне сказать нечего. Вот только что, по-твоему, она сделает, если окажется, что нет?
– Что она сделает? Я просто не знаю. Страшно даже вообразить. Она выйдет из себя, это уж точно: может быть, даже попытается расстроить свадьбу. Заявит, что ее сыну нельзя жениться на такой чистой девушке, как Энни, или, вернее, как ее называет ее мать, Аннетте… Ну и люди! Или она потащит его к отцу Коди. Не к отцу Рэмшоу, тот, скорее всего, рассмеялся бы ей в лицо. Но этот чертов Коди, он, вероятно, призовет Иоанна Крестителя очистить ее сына.
– Ох, папа. – Джо прикрыл рот ладонью. – Смешно, знаешь ли.
– Нет, дружище, нет ничего смешного ни в моих словах, ни в моих делах в последние дни. По правде сказать, я могу обсуждать все это только с тобой да еще… с одним человеком. Я дошел до точки. Ты ведь знаешь, я уже дважды бросал ее, но она буквально приволакивала меня обратно, а я всегда ее жалел и имел обязательства перед ней. Но когда я уйду в этот раз, я уже не стану обращать внимание на все ее слезы и угрозы покончить с собой. И на разговоры о детях… Дети! – Он ткнул пальцем в Джо. – Посмотри на себя. Тебе было уже двадцать, когда она наконец перестала считать тебя ребенком. Это было пять лет назад, но тогда у нее оставалось еще одно дитя. Она ведь считала ребенком и шестнадцатилетнего Дона. Даже удивительно, что из него вырос стоящий парень. Как ты считаешь?
