— Орися!
Василий, положив в один мешок радиостанцию, в другой батареи, звал ее.
— Так скоро?
— Да, оттуда текст небольшой…
— Можно узнать, что там? Секрет, да?
— Да я еще сам не знаю, — ответил он. — Надо сначала расшифровать передачу. Если бы сразу можно было читать, тогда бы и враги знали!..
Орися взволнованно опросила:
— А если твою станцию, как это называется… В школе я от физика слыхала это слово… Ну, — покраснела девушка, — если твою станцию засекут немцы…
— Запеленгуют? — переспросил Василий и усмехнулся. — Волков бояться — в лес не ходить. У меня же станция не горластая, тихая, маломощная. Таких, как она, сейчас в эфире работают сотни, на всех и пеленгов не хватит.
— Вот как? А я стояла в кустах и боялась. Вдруг, думаю, накроют снарядами, — призналась Орися.
— Нам больше надо спасаться пеленгов на земле — глаз и ушей гестапо и полиции.
Она видела, как у него дрожала рука с карандашом. Он производил какие-то подсчеты, комбинировал цифры, которые были нанесены на длинную бумажную ленту. Что же ему написали начальники? Она сама начала волноваться, точно это известие касалось ее лично.
Он поглядел на девушку расширенными глазами и едва усмехнулся.
— Что там, Василек? — тревожно выкрикнула Орися.
— М-мне верят! Верят! — воскликнул он.
— Тише… ти-ше, — предостерегающе подняла вверх руку Орися.
Василий решительно приблизился к Орисе, схватил ее за плечи, прижал к себе и начал осыпать поцелуями. Он припал к ее губам, как жаждущий человек припадает к источнику с чистой и свежей водой.
Она упиралась, отталкивала его, но успела только сказать: «Да что ты, одурел?..» и снова почувствовала на губах, на щеках его крепкие поцелуи. А потом сама обхватила его шею крепко, крепко и неумело поцеловала.
Сердца их бились взволнованно, сильно. Это биение словно услышал дятел на дубу и приостановил свою работу. Вот он повернул к ним свою головку и неутомимый клюв.
— Ну, чего ты смотришь, рябокрылый? — обратилась Орися к птице. — Отвернись. А то, видишь, краской залило все щеки!.. — а потом к Василию: — Говорят, в тихом омуте черти водятся. Ты так внезапно… Мне даже страшно, — промолвила она боязливо.
— Так я же люблю тебя. Понимаешь — люблю.
— Не верю… Это от радости, что поговорил со своими.
— Ты не веришь?.. Неужели я похож на человека, который может обмануть единственного оставшегося у него друга?
— Кто знает… Как будто и не можешь, — развела руками Орися, поправляя рассыпавшиеся волосы.
— А ты меня любишь?..
