Василий снова посмотрел на часы и вздохнул.
— Почему ты такой?.. То радовался, что пришли, что услышал сигналы своего напарника с той стороны фронта, а сейчас… такой?
— Какой, Орися? — спросил он, глядя куда-то сквозь деревья.
— Ты о девушке своей думал?
Он рассмеялся и сказал шепотом:
— Глупенькая ты, Орися…
— Я Знаю, что у тебя есть где-то умная! — В голосе ее он уловил нотки ревнивого укора.
Василий молчал: ему не хотелось говорить. Он думал о командирах, которые уже прочитали его радиограмму и теперь советуются, что ему ответить. Поверят ли информации Василия там, за линией фронта, откуда отчетливо долетает громыхание артиллерийских батарей? Поверят ли?
Командир хорошо знал Василия, который дважды по его заданию ходил в глубокую разведку. Командир и рекомендовал его в партию. Он не может не поверить Василию, точно так же как Василий не может подвести своих товарищей, свою армию. Ему было бы сейчас в десять раз легче, если бы хоть один из товарищей был с ним. Но он один. Сам себе командир и солдат, сам судья поступкам своим, думам своим. Да разве еще Орися, о которой он все рассказал в своем длинном и невеселом сообщении.
Он еще раз посмотрел на часы. Уже время слушать ответ командования.
— Орися! — обратился он к ней озабоченно. — Ты смотри вокруг и слушай внимательно, пока я буду работать.
— Буду смотреть и слушать…
— Если что-нибудь случится, переломи палку…
Орися отошла на бугорок и спряталась за дубом. Отсюда далеко видно, да и слышно лучше.
Вокруг пробуждалась, расцветала природа. Что-то новое как будто рождалось в душе девушки. Что?.. Может быть любовь, о которой Орися пака избегала думать. Как хорошо в лесу. Звонко щебечут птицы, ярко сияет солнце в чистом иебе! И сердце словно поет. Нет, Орися, гони от себя эти призрачные мысли. Тебе приказано слушать и смотреть. Среди этой роскошной природы ходит сама смерть. Смотри и слушай, а увидишь беду, переломи палку.
Она вздохнула так тихо и осторожно, будто боялась, что этот вздох услышат враги.
Гудели машины, скрипели возы на дороге. Вдалеке прогрохотало, словно там шумел дождь, и под громовые удары небо пересекли зарницы. Там фронт… Там готовится освобождение родной земли. Оттуда уже мчатся сигналы и к аппарату Василия. Наверно, радист, забыв обо всем на свете, погружен в передачу. Орися еще напряженней вслушалась. Ей казалось, что ома ясно различала, как копошились рядом муравьи и по дубовой коре ползли гусеницы. Но вот снова загудело на шляху, загремело на фронте.
