Короче, на следующий день после ссоры Света, отсидев утреннюю смену, помчалась домой, полная самых благих намерений и совершенно забыв, что именно ими вымощена дорога в ад.
Открыв дверь своим ключом, вместо ожидаемых голосов любимых детей она вдруг услышала голос не менее любимого мужа. Автоматически глянула на часы. Полчетвертого. Не случилось ли чего?
Мишка имел привычку говорить громко, он вообще шумный и размашистый, так что слова Света различала хорошо.
— Успокойся, Ланочка. Ну, не ревнуй! Да кто на нее посмотрит после тебя? Вся проблема в детях. Найми я самого лучшего адвоката, все равно при разводе дети достанутся ей, вот я и вынужден терпеть. Считай, она мне типа не жена, а так… соседка. У нас с ней давно ничего нет. Она меня совершенно не возбуждает.
Почему-то последняя ложь поразила больше всего. Давно ничего нет… не далее, как нынешней ночью… и вечером тоже… Ошеломленная, Света машинально побрела на голос.
Дверь в спальню была открыта, а на супружеской кровати… там происходило действие настолько недвусмысленное, что при всем желании невозможно было ошибиться. Лана гостью не заметила, слишком была увлечена, а Мишка… его лицо выразило почти детские растерянность и обиду, и он, бросив искоса взгляд на стенные часы, укоризненно произнес:
— Ты чего так рано, а? Смена ведь до трех.
— Часы отстают на час, — все еще пребывая в сомнамбулическом состоянии, ответила Света. — Сейчас полчетвертого, а не полтретьего.
Ее слова заставили Лану обернуться. Голая она была еще краше, чем в одежде. Подобной шикарной груди у Светы не было даже в период кормления. Девушка обернулась, но продолжала прижиматься к чужому мужу, которому отсутствие одежды шло существенно меньше. Он попытался прикрыться простыней — от жены, что ли?
— Простите, — горячо воскликнула Лана, с нескрываемой жалостью глядя на соперницу. — Не бойтесь, я не собираюсь разбивать вашу семью, у вас ведь дети. Просто мы с Мишей любим друг друга. Это вам не повредит, поверьте мне! Мне совершенно не нужны Мишины деньги, только он сам.
Свету захлестнула дикая ярость. Зная собственную вспыльчивость, обычно она старалась себя контролировать, но сейчас это было свыше человеческих сил.
— Убирайтесь! — заорала она, швырнув сумку на пол так, что содержимое разлетелось по спальне. — Чтобы я больше вас не видела! Обоих! Я сама давно мечтаю развестись! Ты мне даром не нужен вместе со своими деньгами! Женись на ней, буду счастлива!
