А между тем строительство шло. Отдел хроники в газете «Огни тайги» отмечал нормальное течение его жизни: «Бетонный завод Правобережья удвоил выпуск ячеистой продукции»… «В новогоднюю ночь в зале клуба состоится костюмированный бал-маскарад. Зал будет натоплен»… «Учебный комбинат продолжает прием заявлений в заочный техникум и строительный институт, а также на курсы подготовки»… «Пианист Святослав Рихтер дает три концерта, для чего большой зал клуба будет специально отоплен и будет открыта раздевалка»… «Бригада экскаваторщика Олеся Поперечного получила звание коллектива коммунистического труда»… «В левобережном поселке на улице «Бычий Лоб» открылся новый книжный магазин, где посетители сами выбирают себе на полках книгу»… «С Урала на пятидесяти двух платформах прибыли части новых экскаваторов, усовершенствованных по предложению братьев Поперечных»… «В большой читальне учебного комбината гроссмейстер Таль дал сеанс одновременной игры на сорока досках, причем тридцать две партии выиграл, семь свел вничью, а одну проиграл инженеру Надточиеву С. И.»… «Охотничий кружок клуба устроил в воскресенье облаву на волков с флажками и в один день уничтожил семнадцать хищников»… «На строительство приехал поэт, лауреат Ленинской премии Александр Твардовский»… «Жена машиниста крана Нина Березина в акушерском отделении больничного городка разрешилась от бремени и принесла трех близнецов. Все три вновь рожденных жителя Див-ноярского чувствуют себя и развиваются хорошо»…
Листая «Огни тайги», легко было почувствовать: пульс стройки бьется нормально. Но слухи все шли и шли, и даже серьезным, несклонным к сплетням и болтовне людям начинало казаться, что в разговорах этих какая-то доля правды есть. И они, серьезные люди, невольно с особым вниманием приглядывались к двум героям этих сплетен. Ничего, что давало бы возможность сделать те или иные выводы, заметно не было.
Литвинов по-прежнему поднимался до рассвета, упражнялся со своими гирями. С раннего утра его можно было встретить в любом конце огромной строительной территории, а в положенные часы, в половине одиннадцатого, «сняв сливки рабочего дня», он появлялся в управлении. Многие инженеры считали эти утренние его походы неким атавизмом, отрыжкой первых пятилеток. Петин насмешливо называл их «пустым мотаньем», но Старик оставался верен себе.
Вячеслав Ананьевич любил говорить: «Управление — это мозг». Мозг всегда должен быть неподвижен. Только в этом случае в нем может быть сосредоточена вся полнота информации, и он сможет, все взвесив, мгновенно реагировать на любую новую информацию.
