— Что вы нам принесли? — спросил хозяин агентства, даря ей подбадривающую улыбку.
Дана открыла папку и вынула оттуда рисунки. Она стала раскладывать их на столе Лэнсинга, но главный художник покачал головой.
— По одному, и объясните смысл каждого рисунка. Вы, наверное, знаете, как надо показывать.
Дана напряженно кивнула и взяла первый.
Это был слегка измененный нынешний логотип.
— Когда я прочитала материалы компании, мне показалось, что они не очень-то сильно хотят изменять знак, — сказала она, умудряясь говорить уверенно, хотя внутри все дрожало. Она объяснила, почему изменила цвет и почему так мало внесла перемен в сам рисунок.
Объясняла Дана, казалось, бесстрастно, но завладела их вниманием. Потом она рассказала о каждом из четырех рисунков — каждый последующий был смелее предыдущего. Последний, в котором название компании предполагалось рельефное, пропущенное через кусок ткани, взятой из последней коллекции образцов, отражал суть динамики и стиль. Рельефность придавала знаку то качество, которое, как она думала, соответствует богатой, известной на весь мир текстильной компании.
Дана заметила, как обменялись мгновенными взглядами Лэнсинг и его главный художник.
— Мне очень нравится, — призналась наконец Лесли Бейтс.
— Мне тоже, — кивнул Лэнсинг, пристально разглядывая последний вариант. — Вы ухватили как раз то, что им нужно. И у вас сложилось совершенно верное мнение о «Халлоран Индастриз». Старик не хочет слишком резких перемен, он был бы доволен и первым вариантом.
— Я не уверена, — возразила Лесли. — У меня всегда было ощущение, что консерватор — сам Джейсон. Брендон из тех, кому скучно без риска.
— И что же тогда делать с Джейсоном? Через его голову не перепрыгнешь. Как ты думаешь, можно его убедить? — спросил Лэнсинг главного художника.
— Честно говоря, не знаю. Во-первых, он в последнее время не очень-то интересуется тем, что у нас происходит. Я слышала, он явно скучает, не скрывая этого, и сомневаюсь, что он захочет каких-то явных перемен. И уж, конечно, не собирается принимать предложения, сделанные человеком неопытным и без специального образования.
И не похоже, чтобы он поверил женщине, назвавшей его лжецом и вором, добавила про себя Дана, чувствуя, как внутри у нее что-то екнуло. Она слушала аргументы за и против ее эскизов, отчаянно пытаясь услышать хоть чтото, определенно указывающее на то, что ее возьмут сюда работать, даже если Джейсон Халлоран отвергнет эскизы. Ей совсем не нравилось, что ее судьба зависит от воли человека, которого она публично оскорбила.
