— Здравствуйте, мисс Макдональд, как долетели?
Морин пожала руку высокому стройному мужчине в сшитом на заказ ковбойском костюме темно-песочного цвета.
— Спасибо, хорошо.
Он вернул на голову свою ковбойскую шляпу и взял у девушки большую сумку-рюкзак.
— Это слишком тяжело для дамы… Позвольте, я понесу еще и чемодан, сказал он.
— Ничего страшного, я сама, — отозвалась Морин.
Скользнув взглядом вниз, она обратила внимание на его дорогие кремовые ботинки, потом с улыбкой заметила галстук — шнурок с серебряным зажимом, украшенным бирюзой. У ее дяди был такой же галстук.
Крэддок подвел девушку к новенькому сверкающему темно-синему «кадиллаку». Пока он укладывал ее вещи в багажник, она разглядела, что на машине еще остались наклейки торговой фирмы.
— У вас отличная машина, — сказала Морин, пытаясь Завязать легкий разговор.
— Спасибо. Я только что закончил выгодное дело и решил сделать себе подарок.
Адвокат придержал дверцу машины и даже подхватил кончик пышной юбки девушки, чтобы не защемить подол.
Как только он завел мотор, Морин спросила:
— От чего умер мой дядя?
— От сердечного приступа. Смерть наступила быстро, мисс Макдональд.
— Можете называть меня Морин. — Она не привыкла к этой чрезмерной южной галантности. — Насколько я знаю, у него никогда не было проблем с сердцем.
— Я понимаю, о чем вы думаете. Пятьдесят шесть — еще не возраст. Черт возьми, я сам всего на несколько лет моложе, — проговорил он задумчиво, — но Мак слишком много вкалывал на своем ранчо. Это тяжелый труд. А помощников не было.
— Когда я к нему приезжала, у него были помощники Правда, это было семь лет назад.
— Десятник, горничная и два бродяги не в состоянии справиться с таким огромным хозяйством. Около четырехсот тысяч акров — это не шутка.
— Четыреста тысяч? Я думала, у него сто тысяч!
— Столько он купил сначала. Но за последние десять лет он то тут, то там докупал маленькие участки. До недавнего времени мало кто знал об этом. Он делал свои дела молчком.
— И все это время вы были его поверенным?
— Не совсем. Мак не слишком доверял юристам. Но я составил его завещание. Полагаю, это интересует вас прежде всего.
— Что?
— Завещание. Ранчо. — Он понимающе усмехнулся.
Морин взвилась.
— Я приехала сюда, чтобы достойно похоронить моего дядю, — резко сказала она.
— Простите, просто насколько я знаю вас, Нью-Йоркцев, вы любите сразу переходить к делу. Я думал…
— Вы не правильно думали, — перебила его девушка. Она вдруг поняла: то, что она принимала за галантность, па самом деле было пренебрежением. Интересно, кого он презирает больше — женщин или Нью-Йоркцев?
