Ршава подумывал о том, чтобы пригласить другого предсказателя и задать ему тот же вопрос. Но у него не хватало смелости. Если один человек умер, пытаясь увидеть, станет ли Ршава патриархом, то это лишь событие, совпадение, случайность. Но Ршава не мог забыть ужас на лице Элада и то, как стиснули его ледяные пальцы умирающего. Если другой предсказатель попытается увидеть то же самое и так же умрет… Это будет слишком сильный повод для беспокойства. Ршава не хотел, чтобы такое произошло.
По лицу Зауца было ясно видно, что ему хотелось надавить на Ршаву, но эпарх все же передумал.
— Что ж, святейший отец, как вы сами сказали, нам остается лишь сидеть и ждать, что произойдет на юге. Когда мы это узнаем, то лучше поймем, как нам следует поступить. — Зауц мрачно усмехнулся. — Как знать… быть может, даже Халога тогда покажется нам привлекательнее.
— Если меня довести до отчаяния, я могу совершить многое, — ответил Ршава, собрав все свое достоинство. — Но, клянусь владыкой благим и премудрым, я никогда не впаду в такое отчаяние, чтобы сбежать в Халогу.
Настанет время, когда он пожалеет о том, что произнес эти слова.
* * *
Жизнь в Скопенцане текла так, словно гражданская война, сотрясавшая большую часть империи, происходила в далеком Макуране. В глазах Ршавы это было одним из немногих преимуществ жизни в городе, настолько далеком от сердца империи. Интересные события обходили Скопенцану стороной, но и беды тоже.
Прелат мог пройтись по любому из городских рынков и увидеть, как видессиане, и высокие светловолосые халогаи, и даже смуглые приземистые хаморы с кустистыми бородами торгуются из-за янтаря, мехов, вина, украшений, конины, оружия и сотен других товаров. Все выглядело так же, как и год назад, когда в Видессе царил мир. И Ршаве очень хотелось, чтобы реальность соответствовала увиденному.
Весной дни в этих краях удлинялись с поразительной скоростью, а теперь, с приближением осени, они так же стремительно таяли. Птицы начали улетать на юг. Ночи становились холоднее. Здесь даже летом не было жарко для человека, привыкшего к душному, горячему столичному лету, а теперь дни можно было назвать в лучшем случае прохладными.
На фермах вокруг Скопенцаны крестьяне начали собирать урожай ячменя, ржи и овса. Не многие осмеливались сеять здесь пшеницу, потому что из-за короткого лета она созревала далеко не каждый год. Осенний сбор урожая до сих пор иногда вызывал у Ршавы ощущение, что мир встал с ног на голову и вывернулся наизнанку. В окрестностях столицы осень и зима были временем затяжных дождей, а урожай крестьяне собирали весной.
