Толя, Коля, Оля и Володя здесь были | страница 64

Папа сказал, что еще один такой прыжок он, наверное, не перенесет. Нервы не выдержат. Заведомо. Только он это договорил, как раздалась команда:

— Эй, интеллигенция! Приготовьтесь прыгать — швартоваться не будем!

«Жучок» ткнулся носом в деревянный бок плашкоута, матросы дружно гикнули — и мы, не чуя под собой ног, перемахнули с катера на плашкоут.

— Вот это цирк! — охнул дядя Коля, хватаясь за сердце. — Всё?.. Или еще куда прыгать?

Дядя Коля не зря спрашивал: на плашкоуте страшно что творилось. Его поднимало набегавшей волной, несло куда-то вверх, на самом гребне он чуть задерживался и, грохнувшись затем в борт теплохода, проваливался обратно в пучину.

Все отъезжающие были давно на теплоходе, а все приехавшие — на плашкоуте, трап за ненадобностью подняли и теперь выгружали почту в большой веревочной сетке.

— Бойся! — яростно орал на оглушенных пассажиров краснолицый матрос с вытаращенными глазами, сам хватал сразу по два чемодана и отшвыривал их, готовя место для почты. Он один что-то понимал в этой неразберихе, знал, куда бежать и за что держаться.

— Что раскрылатились, как бабы?! — подскочил он к нам. — Давай на корму! Живо!

Ругаясь чудовищными словами, матрос погнал нас короткими перебежками в конец плашкоута, туда, где борт теплохода был заметно ниже.

— Потрясающе! — успел шепнуть Паганель. — Он же пьяный в дребезину.

— Плевать, — ответил дядя Коля. — Трезвый бы здесь не выдержал — свихнулся.

— Кто старшой? — спросил матрос на корме. Мы подтолкнули вперед Паганеля.

— Лезь! — приказал матрос.

— Куда? Куда лезть? — блуждая глазами, спросил Паганель. Борода его тряслась.

— Зашибу! — пригрозил матрос. — На борт лезь, салага! Договаривайся с капитаном!..

— Тогда отойдите все, — сказал Паганель. Плашкоут несло вверх. Паганель выждал момент, когда он на секунду застыл на гребне, подпрыгнул и, жалобно вякнув, упал животом на перила. Взметнулись и пропали его длинные ноги. Следом, едва не догнав их, гамкнули, сомкнувшись, борта.

— Один — ноль! — сказал матрос.

Паганель вернулся очень быстро. Потом уже мы узнали, что ни с каким капитаном он договариваться не стал, а просто обежал рысью вокруг теплохода.

— Давай! — крикнул Паганель. — Все в порядке! Настала очередь дяди Коли.

Бледный дядя Коля осенил себя трубкой, неуклюже, как-то боком кинулся вверх и повис на борту, уцепившись руками.

Паганель и еще какой-то подоспевший человек схватили его за шиворот — тяжело перевалили через борт.

Меня подавали наверх матрос и один его добровольный помощник из пассажиров. Обезумевшего от волнения папу нельзя было подпускать близко.