— Вот батя щас запузырит дак запузырит! Ну-ка, батя, покажи класс.
И он запузыривал. Однажды чуть не зашиб до смерти своего земляка, экспедитора ОРСа «Алюминьстроя» Филимонова.
Солдаты разбились на две кучки и перекидывали болванки друг дружке. Одни покидают, другие подберут — и обратно. Филимонов не досчитал одной гранаты (она еще была в руках отца), первым кинулся собирать попадавшие. Отец почувствовал, что болванка летит в Филимонова, успел крикнуть: «Берегись!» Лучше бы не кричал, тогда Филимонова всего-навсего огрело бы по спине. А он крикнул — Филимонов разогнулся, — и болванка угадала ему промеж глаз.
Отцу за этот случай ничего не было. Только лейтенант Козлов без улыбки сказал:
— Эй, руцкай! Ты, видать, диверсант. Ты что мне солдат из строя выводишь?
Вечером в землянку к отцу зашел Филимонов. Правая бровь у него была рассечена, глаз закрывал черно-синий кровоподтек.
— Эх, руцкай, руцкай! — сказал он. — Что ж ты мне глаз не выбил?
— Во! — изумился отец. — Подставься другой раз — я его тебе выхлестну.
Он думал, Филимонов шутит. Но Филимонов не шутил.
— Что ж ты мне глаз не выбил? — тоскливо повторял он. — Ведь чуток бы только тебе в сторону взять… ехал бы я сейчас домой.
Отец тогда подивился: вот люди, а! Глаза собственного ему не жалко.
А через несколько дней шел он по лесу. Оттепель была, капало с деревьев, снег лежал рыхлый, ноздреватый. Возле старого блиндажа отец увидел автоматчика.
— Сторожишь кого, что ли? — поинтересовался он.
— Проходи, — недружелюбно сказал автоматчик. — Проходи — не положено.
Но потом сам окликнул отца:
— Эй, дядя! Закурить есть?
— Я тебе скручу, — заторопился польщенный отец. — Я скручу — ты стой.
Автоматчик затянулся табачком и, опасливо глянув по сторонам, сообщил:
— Самострела караулю.
— Ну! Кто ж такой?
Автоматчик повел глазами в сторону блиндажа. Отец наклонился, заглянул.
Там, по колено в набежавшей талой воде, с забинтованной рукой стоял бледный Филимонов.
— Батя! — сказал он, увидев отца. — Вот оно как, батя. — И, сморщившись, беззвучно заплакал.
— Неужели сам? — шепотом спросил отец у автоматчика.
— Сам, гад. — ответил тот.
— Так вить… это… не фронт же здесь. Кто поверит? Дождался бы до боев, выставил руку за бруствер — стреляй меня.
— А ну, иди! — снова застрожился автоматчик. — Ишь ты… специалист! Иди — выставься!
— Дак я так, — сробел отец, — к примеру…
Кидал отец однажды и боевую гранату. Да еще противотанковую.
Как-то после ужина зашел он в кусточки по нужде, а когда наладился обратно, попались ему навстречу два молоденьких лейтенанта.
