Одри вздохнула и быстро сказала:
– Я… Можешь остаться, если желаешь.
Она не могла сообразить, поступила благоразумно или совершила глупость. Но ведь он видел Кена и говорил с ним. Теперь нечего скрывать. Да и как иначе смогла бы она справиться с этой ситуацией?
– Ты разрешаешь? – В голосе Стивена прозвучала некоторая ирония, но она отреагировала спокойно:
– А почему бы нет? Я не хочу обижать твою мать.
Его губы сжались, но он не стал пикироваться. Кивнув, последовал за Одри на террасу.
Вернулся Кен, держа в руках полное блюдо клубники. Губы его были красными от ягод.
– Этого хватит? – спросил он, передавая матери блюдо и поглядывая на гостя. – Я видел вашу малолитражку. А я умею водить машину, мама научила меня. Я ездил на нашей машине по берегу.
– Мистера Харлана не интересуют твои дела, сынок, – нетерпеливо перебила его мать, непонятно почему раздражаясь. – Посмотри на себя в зеркало и пойди умойся. Ты весь измазался клубничным соком.
Мальчик смущенно посмотрел на мать, а Стивен неодобрительно покачал головой.
Что ему известно? – с беспокойством подумала она, ставя на стол клубнику. Если бы не Стивен, она вела бы себя гораздо спокойнее. Не было бы этого напряжения.
– Мистер Харлан останется на ланч? – спросил Кен сквозь открытую дверь.
Одри едва сдержалась, чтобы не накричать на сына и не отменить приглашения.
– Да, я его пригласила, – натянуто произнесла она, как будто еще сомневалась в содеянном.
Мальчик удовлетворенно кивнул и исчез, прежде чем мать успела остановить его.
Возникло неловкое молчание, и Одри воспользовалась моментом, чтобы отнести ягоды на кухню. Боже мой, с отчаянием подумала она, положив руки на холодные края раковины, что со мной происходит?! После стольких лет относительного спокойствия я начала терять контроль над собой.
Применив приемы, которым ее когда-то научил преподаватель йоги, она постаралась успокоиться. Решив, что нельзя долго оставлять Стивена в одиночестве, она провела ладонями по волосам и вернулась на терассу.
Стивен расположился в одном из плетеных кресел, бесцеремонно положив ногу на перила ограды. Он бездумно глядел на море, а Одри, воспользовавшись тем, что он не знает о ее присутствии, начала внимательно разглядывать его.
Странно, каким знакомым и в то же время незнакомым показалось ей его лицо. Глубоко посаженные глаза с длинными ресницами; с небольшой горбинкой нос, широкий рот, который мог быть и жестким, и чувственным; волевой, мужественный подбородок.
