– Теперь я объясню, что мы сделаем с добычей, – сказала мамаша. – Мы займемся коммерцией. Купим «Парадиз-клуб». Заново его отделаем, пригласим девочек и будем грести деньги лопатой. Имея полмиллиона долларов, мы откроем лучшее кабаре в городе. Мне уже тошно командовать бандой жуликов. Теперь пришло время делать большие дела, и мы приступим к этому прямо сейчас. Что вы на это скажете?
Четверо мужчин заулыбались, только Слим продолжал равнодушно листать журнал.
– Вы, как всегда, правы, мамаша, – согласился док. – Я – «за».
– Я тоже, – присоединился Эдди. – Это замечательная идея.
– Что ж, мне это тоже подходит, – согласился Флинн.
– В клубе будет ресторан? – спросил Уоппи. – Я смогу заниматься кухней?
– Да, Уоппи. Каждый из нас будет заниматься своим делом и получать определенный процент с дохода кабаре. Все вы станете богатыми, и у вас будет надежное объяснение этому.
– Минуточку, – проговорил Эдди. – Вдруг полиция заинтересуется, откуда мы взяли деньги на покупку клуба? Что вы им тогда скажете?
– Все продумано. Шульберг скажет, что дал нам денег взаймы. Это входит в наше с ним соглашение.
– Больше не о чем говорить, – развел руками Эдди. – Вы продумали все. Когда начинаем?
– Немедленно. Нет оснований откладывать. Клуб я куплю завтра.
– Теперь, – заметил Флинн, – нам остается только избавиться от девочки. Вы уже сказали доку, что он должен сделать?
Благодушное настроение мамаши сразу испарилось. Она подобралась, лицо ее покраснело. Слим отбросил журнал и вскочил на ноги. Его желтые глаза засверкали.
– Избавиться? – переспросил он. – Что все это значит? И что нужно объяснять доку?
– Ничего, – ответила мамаша, сверля Флинна испепеляющим взглядом.
Эдди тоже решил, что настал момент для объяснений.
– В конце концов, мамаша, что мы будем делать с девчонкой? – спросил он, отходя от Слима, который при этих словах весь напрягся.
– Ей придется исчезнуть, – согласилась мамаша, избегая взгляда сына. – Она слишком много знает. Когда она уснет…
– Мамаша! – Злобный голос Слима заставил всех повернуть головы в его сторону. Слим выжидательно смотрел на мать. Его злобные глазки сверкали.
– Да? – ответила мамаша, сердце которой сжималось от страха.
– Она моя, – медленно проговорил Слим. – Если кто-то осмелится тронуть ее, будет иметь дело со мной. Она моя, и я буду стеречь ее.
– Послушай, Слим, не будь ребенком, – попыталась возразить мамаша. У нее пересохло в горле, и она с трудом произносила слова. – Мы не можем держать ее здесь. Это слишком опасно. Ей необходимо исчезнуть.
