Каждая из этих теорий основана на принципе «стимул — реакция». Обычно этот принцип связывают с опытами Павлова на собаках. Суть в том, что живой организм — включая человека – определенным образом реагирует на определенные раздражители.
Насколько точно и эффективно детерминистские карты описывают местность? Верно ли эти зеркала отражают человеческий характер? Можно ли, опираясь на них, получить надежный прогноз? Лежат ли в их основе многократно проверенные принципы?
Между стимулом и реакцией
Чтобы ответить на эти вопросы, позвольте привести характерный эпизод из воспоминаний Виктора Франкля.
Франкль был убежденным детерминистом, впитавшим в себя дух фрейдистской психологии. Та, как известно, утверждает, будто характер человека формируется под влиянием всего, что с ним происходило в раннем детстве; этим же определяется вся его последующая жизнь. Вы заранее втиснуты в некие рамки, все предначертано, любые попытки вырваться на свободу обречены на провал.
В то же время Франкль был психиатром и по национальности евреем. Его заключили в фашистский лагерь смерти, где он пережил нечто, настолько противное нашим понятиям о границах дозволенного, что лучше не вспоминать.
Его родители, брат и жена умерли либо сгорели в газовых печах. Сгинула вся семья, за исключением сестры. Самого Франкля неоднократно пытали и подвергали немыслимым унижениям; не было ни единой минуты, в которую он мог бы с уверенностью сказать, что с ним случится в ближайшем будущем: сгорит ли он в газовой печи или окажется в числе «счастливчиков», которым предстоит убирать трупы и выгребать золу.
Однажды, нагой и одинокий, сидя в своем закутке, он задумался о том, что впоследствии назвал «последней свободой», которую у человека не могли отнять даже фашисты. Да, они контролировали условия его существования, вытворяли все, что хотели, с его телесной оболочкой, но сам Виктор Франкль оставался сознающей себя личностью, способной абстрагироваться от этой оболочки и как бы со стороны наблюдать за всем, что с ним происходит. Ядро его личности осталось нетронутым. От него самого зависело, насколько глубоко его способно задеть происходящее. Между стимулом и реакциями оставалась возможность выбора реакции.
В воображении Франкль начал примерять на себя различные ситуации. Например — после освобождения из концлагеря он читает лекцию студентам. Он представил себя в учебной аудитории, мысленно учил студентов всему, что усвоил сам в этот период страшных мучений.
