– И никакого скандала не было, Иван Семенович. Вы это лучше меня знаете. Салагу тогда отчислили с позором, а сынку объявили устный выговор. А потом дали хорошее распределение…
Профессор развел руками:
– Ну, времена такие были, сами понимаете…
– А ведь салага этот вместо Рязани мог совсем в другую сторону рвануть, – задумчиво произнес Сперанский, разглядывая что-то за окном кафе. Потом повернулся к Ардону. – А на вашем курсе было что-то подобное? Я что-то слышал о пареньке, который погиб после распределения… И его вроде тоже прессовали…
– Это Пашка Дроздов жертва «дедовщины»? – переспросил Ардон. – Что за ерунда? Его током убило. Типичный несчастный случай – самоубийств таких и не бывает! И потом, надо знать Пашку: не такой он человек, чтобы руки на себя наложить. Да и кто мог прессовать офицера? К тому же друзья его там были: Сережа Мигунов, Семаго, Игорек Катранов. Я хорошо знаю этих ребят, они бы его никогда не дали в обиду! Так что, уважаемый Иван Ильич, это полная чушь!
– Чушь так чушь, – кивнул писатель. – А можно спросить, как вы после ракетного училища на подводной лодке оказались? Странно как-то! И почему вы про камикадзе сказали?
– Да не это странно. – Ардон доел чанахи, отодвинул горшочек и со вкусом закурил. – На лодке я не в штурманах ходил, не в реакторщиках, как раз ракетным комплексом и командовал, по специальности. Другое странно. Как из офицеров и матросов советского флота делали японских камикадзе!
– И как же? – заинтересовался писатель.
Профессор тоже насторожился, поднял голову, вслушался, даже оставил на миг свой эклер. Ардон был явно критично настроен к Вооруженным силам и общественному строю России, такие вещи следует обязательно отражать в отчетах.
– Я двенадцать лет прослужил смертником на «разовой» лодке. И экипаж был «разовый». Короче, все девяносто человек – камикадзе!
– Что это значит, Марик? – доброжелательно спросил Носков, гипнотизируя каперанга изучающим взглядом.
– Да то и значит. Лодка «К-145», проекта «434», их называли «раскладушками». Потому что из легкого корпуса поднимались ракетные контейнеры – четыре с одного борта и четыре с другого. И запуск, естественно, только из надводного положения, время на подготовку – двадцать минут по нормативу. А на наше обнаружение и уничтожение по нормативу НАТО тоже двадцать минут… Успел дать залп, и тут же тебя накрыли. А может, и не успел, а тебя накрыли…
Ардон с маху погасил в пепельнице недокуренную сигарету – будто показал, как именно его лодку могла накрыть ракета НАТО. Брызнули искры.
