Не дойдя до Тимора метров, десять человек с шестом остановился, потом покачнулся. Его толкнули в спину. Те, кто шел позади него, смотрели только себе под ноги.
Глаза у него не провалились в череп только из-за того, что были слишком большими и застряли в глазницах.
Чего сидишь?
Голос у него оказался хриплым. Произнеся эти слова, он закашлялся, на губах выступила розовая пена, полетели какие-то ошметки. Похоже, вместе со словами, он выплевывал наружу еще и свои легкие. Ему надо было быть очень экономным и говорить только самые нужные слова, ведь легких то надолго не хватит.
Жрать тащи. Побыстрее.
Мысли в голове Тимора перепутались. Он вскочил, отшатнулся, но еще не успел обернуться. Спина и плечо его натолкнулись на что-то крепкое, но это была не стена и не дверь дома. Позади стоял отец. Он появился так тихо, что Тимор этого не заметил. Доски под его ногами не заскрипели, дыхание не ощущалось. Тимор не знал сколько отец уже стоит здесь и слышал ли он слова человека с шестом.
Подожди, — это отец сказал Тимору, а потом уже заговорил с человеком с шестом, — все вы в доме не поместитесь. Часть может остаться здесь, другие могут пойти к моим соседям.
Да, знаем мы таких доброхотов. Напоите каким-нибудь зельем, а потом всех поодиночке перережете. Нет. Мы пока все здесь останемся. Тащи жратву сюда. Здесь есть будем.
Хорошо.
Кто это? — тихо спросил Тимор. Страшно ему не было
Я не знаю, — ответил отец. Лицо отца было скорее напряженным, чем настороженным.
Что вы там шепчетесь? — закричал Человек с шестом.
Мой сын спросил мены «кто вы?». Я не смог ему ответить. Я не знаю кто вы и откуда пришли.
Так надо было у нас об этом спросить, — засмеялся Человек с шестом. Но не долго это продолжалось, потому что он тут же схватился за живот и его прямо таки скрутило от боли. Шест он не отпустил. Он выпрямился, когда боль немного улеглась.
Так откуда вы пришли? — спросил отец.
Из-за гор.
Из-за гор? Там что-то есть? — отец удивился.
А ты об этом не знал? Там огромная страна.
Отец ничего не мог сказать в ответ. Само появление этих людей доказывало существование неведомых земель, в которых они родились и жили. Но это означало, что модель мира менялась. Прежде считалось, что он окружен горами, все равно что цветок в горшке, а за его приделами — пустота. Но выходило, что эта модель была неверна. Привычный уклад мог тоже измениться от этого. Отцу от таких мыслей стало грустно. Изменения редко приносят что-то хорошее. Обычно от них одни беды и неприятности.
