Возможно, не атакуй гусеница Эрлин, победа осталась бы за ней, но время, потраченное на человека, было упущено для тролля. Грезд успел освободить руку и, почти уже падая (ноги были по-прежнему скованы слизью), опустил палицу на голову мерзкого существа. Камень мгновенно разворотил переднюю часть гусеницы так, что брызги разлетелись по сторонам. Тело монстра, находившееся еще в движении, отпрянуло назад и, пятясь, побежало в сторону выхода. Но гигант быстро освободил ноги и нагнал убегающую часть существа, обрушив на гусеницу-гиганта всю свою мощь. Мало кто может соперничать с горным троллем, вступая с ним в единоборство, и уж тем более плохо придется тому, кто сумеет его разозлить. Оставив после себя пульсирующие ошметки уродливого врага, Грезд вернулся к Эрлин.
Девушка неподвижно лежала на полу, не подавая признаков жизни. Затемняя светлые волосы, по виску стекала кровь.
— Нет, этого не может быть, — тролль попробовал осторожно осмотреть рану. — Ты не можешь умереть, это несправедливо. Эрлин, тебе срочно нужно на свежий воздух!
Гигант мало что понимал во врачевании, но тут и без этих знаний было понятно, что в очередной раз необходимо было торопиться, — рана была неглубокая, но приходилась точно на висок, а побледневшее лицо Эрлин не сулило ничего хорошего.
Подхватив обмякшее тело спутницы, Грезд поспешил к выходу. Если погоня за гусеницей отняла много энергии, то возвращение — на корточках — казалось вообще невозможным. Тролль осторожно нес девушку на одной руке, опираясь только на другую. Так, на трех конечностях, превозмогая себя, он пробирался на свободу. Сложно сказать, сколько длилась эта погоня, это состязание наперегонки со смертью, Грезд уже не верил, что когда-нибудь доберется до выхода. Поэтому, когда впереди забрезжил солнечный свет и потянуло свежим ветерком, тролль просто рухнул оземь и потерял последние силы. Кровь с виска девушки не переставала течь. Надо было торопиться, но и сил уже не было, да и на солнце он выйти все равно не мог.
Горные тролли тоже не всесильные существа, бывают испытания, которые и им невмоготу. Впрочем, труднейшая проверка характера Грезду еще только предстояла. Голова гудела, в ушах стоял шум, слышались какие-то голоса. Да нет, не слышались! Там кто-то был, впереди кто-то переговаривался!
Грезд издал некий рык, который должен был выглядеть криком о помощи, и погрузился в темноту.
