– Я полагаю, мы с ней взаимно порадуем друг друга. А что, леди Трессильян никогда не присоединяется к вам за ужином?
– Нет, иногда мы спускаем ее вниз в инвалидной коляске. У нас даже есть специальный лифт для такого случая. Но сегодня она предпочла свою собственную комнату. Там она может поговорить с избранными людьми, призывая их к себе на аудиенцию, как королева.
– Очень тонко сказано, мисс Олдин. Я всегда замечал эти королевские черты в облике и манерах леди Трессильян.
Кей медленным ритмичным шагом вышла на середину комнаты.
– Невиль, отставь к стене этот столик, – сказала она.
Ее голос был властным и уверенным. Глаза сияли, и на раскрывшихся губах блуждала легкая улыбка.
Невиль послушно переставил стол. Затем он повернулся и сделал шаг в сторону жены, но Кей, намеренно не обратив на него внимания, протянула руку Теду Латимеру:
– Тед, давай потанцуем.
Рука Теда незамедлительно обвилась вокруг ее талии. Они танцевали, легко и изящно кружась по комнате, их движения были точны и слаженны. Зрелище было просто замечательное.
– Э-э… вполне профессионально, – пробормотал мистер Тревис.
Мери Олдин слегка скривилась от этих слов, хотя, безусловно, мистер Тревис просто высказал свое восхищение танцем, не имея никакой задней мысли. Она взглянула на его маленькое мудрое лицо с несколько скошенным подбородком. Вид у него был явно отсутствующий, – казалось, он следил лишь за полетом собственных мыслей, которые витали где-то далеко.
Невиль нерешительно постоял на месте и направился к Одри, которая стояла у окна:
– Потанцуем, Одри?
Его тон был спокойным, немного суховатым. Казалось, его побудила сделать это предложение обычная вежливость. Одри задумалась на мгновение и затем, кивнув, шагнула навстречу.
Мери Олдин сделала несколько общих замечаний, на которые мистер Тревис не ответил. Он обладал острым слухом и в том, что касается вежливости, был просто педантом. И Мери поняла, что поглощенность собственными мыслями на время сделала его глухим. Она не могла толком понять, то ли он следит за танцорами, то ли смотрит в другой конец комнаты, где в одиночестве сидел Томас Ройд.
Слегка тряхнув головой, мистер Тревис сказал:
– Извините меня, моя милая леди, вы что-то сказали?
– Пустяки, просто что стоит необычайно теплый сентябрь.
– Да, вы правы. Народ здесь, как мне сказали в отеле, уже молит о дожде.
– Я надеюсь, вы хорошо устроились?
– О да, хотя должен заметить, что вначале я немного расстроился, когда выяснилось…
