— Стой! Так, парень, ты далеко не ускачешь! — услышал я позади хрипловатый голос Миши Лобова. — Лучше чеши пешком. Или нет… Давай-ка на мои становись, вместе доберемся.
— Ничего… Скоро привал. Доберусь как-нибудь.
— Ты что, соображаешь?! «Как-нибудь»… Становись, говорят тебе! Ну?!
Пришлось послушаться. Я уцепился за его вещевой мешок, встал сзади на его лыжи. Мы тронулись. Правда, останавливались часто: ноги мои срывались с лыж. Но все-таки догнали пеших. Многие ничего не заметили. А когда, обгоняя колонну, прошел адъютант командира и приказал: «Подтянуться! Скоро привал!» — мой напарник остановился, сказал, тяжело дыша:
— Ну а теперь слезай! Видать, понравилось?
Вокруг слышались сдержанные смешки. Некоторые ребята видели, как мы с Михаилом Лобовым «мчались» вдвоем на одних лыжах, и слышали, как он «подбадривал» меня не очень-то ласковым словом.
Небо на востоке светлело. Наступало утро 4 апреля. Отряд медленно втянулся в глубь векового хвойного бора.
Готовились к дневке. Под развесистой елью расположилось отделение старшего сержанта Моргунова. Ребята убрали снег, разгребли толстый слой хвои, накопившейся под ней, сверху настелили лапника. (Спали обычно по двое — валетом. Ноги прятали под полушубки друг друга.) Командир отделения внимательно наблюдал, чтобы места для отдыха были удобными. Когда все было готово и бойцы стали развязывать вещевые мешки, Моргунов спросил, прищурив свои голубые глаза в лукавой усмешке:
— Парни, а кого это из вас я по спине огрел?
— А когда это было? — спросил Валентин Хохлов, не поднимая головы от банки с тушенкой.
— Сегодня ночью… У шоссе.
— А чем огрел-то?
— Палкой.
— Не лыжной ли?
— Точно. Лыжной, — подтвердил Моргунов, косясь на него.
— А-а, — протянул Хохлов безразличным тоном. — Наверное, кого-нибудь не из нашего отделения.
— Да нет, Валя, из нашего, — возразил Моргунов, еле сдерживаясь, чтобы не засмеяться.
Хохлов пожал плечами, поднял, как бы раздумывая, светлые брови, аккуратно отрезал кусочек мерзлой говядины, сунул в рот, посмаковал и спросил:
— А за что огрел-то?
— Да за то, что целился в проходивший транспорт противника, когда делать это строго запрещено!
— Ну, за это, конечно, стоит! — отозвался Хохлов «сурово» и нахмурился.
Ребята смеялись, давно догадавшись, о ком идет речь. А кто-то заметил:
— Чует кот Васька, чье сало съел.
— Да что вы, ребята? — возразил Хохлов, изображая на лице полную невинность. — Командир, скажи им, что это не меня!
