Оба мы, Джоанна и я, пытались заставить ее переменить решение, но она оказалась тверже алмаза, и в конце концов Джоанна вывела автомобиль, и Меган через несколько минут спустилась по ступенькам со своим вновь упакованным багажом.
Единственным человеком, выглядевшим довольным, была Патридж, и на ее мрачном лице даже появилось нечто вроде улыбки. Ей никогда не нравилась Меган.
Когда Джоанна вернулась, я стоял в центре лужайки.
Джоанна спросила, не думаю ли я, что я – солнечные часы.
– Почему?
– Ты стоишь тут как садовое украшение. Кто-нибудь вполне мог бы написать на тебе девиз, как на солнечных часах. Ты мрачен как гроза!
– Я не расположен шутить. Сначала Айми Гриффитс…
– Помилуйте! – прошептала Джоанна. – Я же должна поговорить об этих овощах!..
– …потом эта выходка Меган. Я-то думал о том, чтобы пригласить ее на прогулку в Лег-Тор.
– При ошейнике и поводке, полагаю? – заметила Джоанна.
– Что?
Джоанна, огибая угол дома и направляясь к огороду возле кухни, повторила громко и четко:
– Я сказала: «При ошейнике и поводке, полагаю?» Ты потерял свою собачку, вот что с тобой случилось!
Должен признаться, у меня вызывала досаду та резкость, с которой Меган покинула нас. Но, возможно, мы ей просто наскучили.
В конце концов, в «Литтл Фюрц» была не слишком веселая жизнь для девушки. А дома были мальчишки и Элси Холланд.
Я услышал, что возвращается Джоанна, и поспешно перешел на другое место, чтобы не давать ей повода повторить нахальное замечание насчет солнечных часов.
Незадолго до обеда приехал Оуэн Гриффитс; садовник уже ждал его со всей необходимой огородной продукцией.
Пока старый Адамс загружал овощи в автомобиль, я пригласил Оуэна в дом – выпить. Остаться к обеду доктор не мог.
Войдя в гостиную с шерри, я обнаружил, что Джоанна вновь принялась за свои дрянные проделки. Теперь в ней не было ни малейших признаков враждебности. Она съежилась в уголке дивана и, чуть ли не мурлыкая, задавала Оуэну вопросы о его работе: нравится ли ему быть врачом общего профиля и не предпочитает ли он какую-либо специализацию? Она думает, что врачебное дело – одно из лучших в мире.
Вы бы сказали, что Джоанна – очаровательная, божественная слушательница. Но после выслушивания такого множества будущих гениев, рассказывавших ей о своей непонятости, слушать Оуэна Гриффитса было для нее плевым делом. К тому времени, как мы принялись за третий стаканчик шерри, Гриффитс рассказал ей о нескольких непонятных случаях и ранениях в таких научных терминах, что никто не понял бы ни слова, кроме его коллег-медиков.
