Догадка молнией блеснула у меня в голове.
– Озеро! – выпалил я.
– И не только, друг мой. Сарай для лодок заинтересовал меня куда больше.
Я украдкой покосился на Пуаро. На лице его играла одна из тех самодовольных улыбок, которые всегда выводили меня из себя. Расспрашивать его сейчас было бы пустой затеей – это я уже знал по давнему опыту.
Джепп не подавал о себе весточки вплоть до следующего вечера, когда около девяти часов вдруг неожиданно появился у нас. По выражению его лица мне сразу же стало ясно, что он просто-таки лопается от желания сообщить нам свежие новости.
– Ну что, мой друг? – осведомился Пуаро. – Все идет хорошо? Только, умоляю вас, не говорите, что вы обнаружили в озере мертвое тело мистера Дэвенхейма, потому что я все равно вам не поверю.
– Нет, тела мы пока не нашли. Зато нашли одежду Дэвенхейма – ту же самую, что он носил в тот день. Ну, что вы на это скажете?
– А еще какая-нибудь одежда пропала из дома?
– Нет, его камердинер клянется и божится, что все на месте. Весь его гардероб в шкафу в целости и сохранности. Но это еще не все. Мы арестовали Лоуэна. Одна из горничных, в обязанности которой входит запирать окна в спальне, утверждает, что видела, как Лоуэн шел к дому со стороны розария, и было это после шести часов. А если быть точным, то минут за десять до того, как он распрощался и ушел.
– А как он сам это объясняет?
– Категорически отрицал, что в тот вечер вообще выходил из кабинета Дэвенхейма. Однако горничная упорно стояла на своем, и в конце концов Лоуэн, правда, с большой неохотой, все же признал, что действительно ненадолго выходил из кабинета в розарий – по его словам, заинтересовался необыкновенным сортом роз. Слабоватое объяснение! Ах да, есть и еще свеженькие улики против него! Впрочем, это выяснилось только что. Оказывается, мистер Дэвенхейм всегда носил на мизинце правой руки массивный золотой перстень с крупным бриллиантом. Так вот, именно этот перстень в субботу вечером был заложен здесь, в Лондоне, и сделал это не кто иной, как тип по имени Билли Келлетт. В полиции он хорошо известен – прошлой осенью просидел три месяца за решеткой за то, что свистнул часы у пожилого джентльмена. Судя по тому, что нам удалось узнать, похоже, этот малый пытался заложить кольцо по крайней мере у пяти разных ростовщиков, и только у последнего ему наконец повезло. На радостях парень напился до беспамятства, затеял драку, причем попало и патрульному полицейскому, и в результате всего оказался в кутузке. Я был на Боу-стрит
