— Король, — заявила решительно Белинда, — Я пришла сказать… не только от себя, но от всего Чёрного рода…
Она помолчала, незаметно кусая губы. Хочешь, не хочешь, а пора перейти к сути дела. Другими словами, пора приступать к тому, что было для неё страшнейшей мукой, а именно: просить!
— Король, — она вскинула глаза, и её огненный взгляд скрестился с его — ледяным. — Король, я пришла сказать — отдай мне своё дитя!
…За несколько дней до того Белинда у себя в замке мирно расчёсывала волосы. Только-только рассвело. Обычно Белинда спала до полудня; но в этот день что-то заставило её подняться непривычно рано. Её томило какое-то предчувствие; ещё не дурное, но явно тревожное, поэтому она гнала его всеми силами, — слишком хорош был этот зарождающийся день.
Закончив со своими волосами, Белинда встала и нервно прошлась по комнате. Она словно чего-то ждала. И дождалась.
По телу Белинды пробежал до боли знакомый ей холодок; она оглянулась. Из бесполезного зеркала, стоявшего возле стены, на неё посмотрели смертельно холодные чёрные глаза.
— Матушка! — сердито воскликнула Белинда.
— Не надо так вздрагивать, дитя моё, — мягко отозвалась Энедина. — Лучше задёрни шторы, чтобы я могла выйти…
Белинда, сделала это, стиснув зубы: она ненавидела опущенные шторы в солнечный день. Кроме того, от визита матери она не ждала абсолютно ничего хорошего.
Спальня погрузилась в зыбкий полумрак. Энедина вышла из зеркала со своей обычной кошачьей грацией.
— Чем обязана вашему визиту, матушка? — сухо спросила Белинда.
— Ну, дорогая, что делать. Если сама ты отнюдь не балуешь нас визитами… даже теперь, когда получила Чёрную корону и стала главой рода…
— Это только формальность, — возразила Белинда. — И никто не предупреждал меня о том, что я должна буду покинуть свой замок и жить со всеми…
— На это никто и не рассчитывал, дитя моё. Ты всегда была сама по себе…
— Кто бы говорил, — усмехнулась Белинда. — Вы тоже, матушка, существуете сами по себе, путешествуя в трансе по всей Вселенной.
— Все мы существуем сами по себе… — Энедина опустилась на постель Белинды и изящно оперлась рукой о подушки.
— Тогда к чему эти упрёки? И, матушка, только не вздумайте здесь впадать в транс!
— Не волнуйся… — Энедина томно потянулась. — Как же это утомительно… О чём это я? Ах, да… Так вот, Чёрная корона рода, дорогая, предполагает, кроме привилегий, и некоторые обязанности…
— И что? — Белинда напряглась.
— Дорогая, сядь… Мне нужно кое-что тебе рассказать. Вернее, даже, кое в чём признаться…
