Однако постепенно ее тело нашло общий язык с ритмом. Она осознала, когда стоит сделать шаг вперед, а когда – в сторону, когда Антонио хочет поднять ее руку, а когда – прижать к груди. Неуверенно, немного неуклюже, но Линда Кромвелл танцевала и, что было удивительнее всего, наслаждалась танцем...
– У вас прекрасно получается, – подбадривал Антонио, и, хотя Линда знала, что до «прекрасно» ей очень далеко, его похвала была ей приятна.
А его прикосновения еще приятнее. Линда чувствовала, будто между ними и всем миром возникла вдруг стеклянная стена. Они видят и слышат все, что происходит вокруг, но на них это никак не влияет. Они живут в своем собственном мирке, в личной Вселенной для двоих. В другом, внешнем мире может происходить все, что угодно. К ним это не будет иметь никакого отношения, потому что в их убежище есть место только для нежности и ласковых улыбок, осторожных прикосновений и застенчивых взглядов...
Для Линды это чувство было внове. Она всегда была одна и не пыталась это изменить. Каждый, кто хотел сблизиться с ней, получал суровый отпор. Но сегодня, танцуя с Антонио, она вдруг поняла, как чудесно, когда тебя кто-то обнимает и твое сердце замирает от радости...
Иногда взгляд Линды останавливался на парочке, кружащей на платформе. Против воли она была восхищена их движениями, грацией девушки, мужественностью и красотой юноши. Они завораживали своим танцем. Плавный изгиб бедер, взмах рукой, томно-страстная улыбка – все это дополняло танец, привносило в него новый смысл, не предназначенный для чужих глаз. Девушка провоцировала своего партнера, намеренно разжигала в нем желание и давала понять, что это желание не останется неудовлетворенным.
Линда впервые в жизни пожалела, что не умеет танцевать по-настоящему хорошо.
Если бы только она могла говорить на языке тела так же, как эта девушка! О, она бы заворожила Антонио движениями гибких рук, вскружила бы ему голову покачиванием изящных бедер, заставила бы изнемогать от страсти и умолять о пощаде. И при этом ей не пришлось бы ничего говорить. Она не произнесла бы ни слова и не нанесла бы ущерба своей репутации, соблазняя собственного секретаря!
Увы, пока в роли соблазнителя выступал он. Каждое прикосновение Антонио сводило Линду с ума. Он находился слишком близко, чтобы она могла контролировать себя. Бедняжка Линда, как тяжело ей было! Она привыкла владеть собой в любых ситуациях, и на собраниях акционеров, и дома в кругу семьи, и даже в объятиях любовника. А сейчас она чувствовала, что земля уходит из-под ног...
