Глаза Сандры блестели непролившимися слезами, и Мур осторожно обнял девушку, зная, что силой ее не удержать. Она уткнулась лбом в грудь мужчины, затаившего дыхание. Не было слышно ни звука, только легкий дождик сеялся где-то внизу на поля.
Когда Сандра подняла голову, глаза ее были сухими и светились легкой улыбкой.
– Ну что ж, надо устраиваться. Пойдем спать.
– В одной кровати? – скептически спросил он.
– А ты видишь еще одну?
Он в замешательстве покачал головой...
Может, она не чувствует того, что он? Может, она собирается с ним в долину только из-за стремления сделать доброе дело? Тогда это все упрощает. И нечего ему лежать с открытыми глазами, мечтать о поцелуях и думать, какие у нее губы на вкус, отдают ли вином, которое они пили за обедом. Незачем все это знать. Сандра дала ему понять совершенно ясно: он ее не волнует. Ничуть. Иначе она не заснула бы сразу в каком-нибудь дюйме от его тела. Испытывая от этого едва ли не полное отупление, он повернулся на бок, уставился в окно и пролежал так, пока солнце не окрасило белые пики оранжевым заревом. Она права. Перед тем как отправиться в путешествие, надо все расставить по своим местам, чтобы он не наделал глупостей.
Когда Сандра встала, он закинул руки за голову и наблюдал, как она с рюкзачком выходит из комнаты, направляясь в ванную. Вернулась она умытая, свежая, зубы блестели, волосы аккуратно причесаны. Она выглядела так, будто готова ко всему – абсолютно ко всему, кроме эмоционального или сексуального увлечения. Она посмотрела мимо него в окно.
– Угадайте, что там? – спросила Сандра.
Он поднялся, во рту так пересохло, что он едва мог говорить. Мур провел взмокшей рукой по щетинистому подбородку.
– Что? – прохрипел он.
– Радуга.
Мур босиком вышел на балкон. Облака, бледное солнце и радуга, перечеркнувшая небо. Конец ее коромысла был где-то за Эверестом.
Он почувствовал руку на своем плече, но не пошевелился.
– Спасибо. – Ее голос звучал мягко.
Он кивнул, не в силах говорить и не в силах больше владеть собой. Должно быть, это хрупкое создание вытесано изо льда, но он – точно нет. Мур откашлялся.
– За что? За радугу или за полкровати? Или за мою восхитительную сдержанность, за то, что я не изнасиловал тебя во сне?
Она так резко отдернула руку, будто обожглась.
– За все сразу. Пойдем?
На обратном пути Сандра в молчании сидела между женщиной в ярком свитере и Муром во влажной мятой рубашке. Она считала, что поступила правильно, но так ли это? Она всегда устанавливала правила в самом начале путешествия и четко выполняла их. Туристам непременно объясняли, откуда пить воду и можно ли спать с проводником. С Ричардом она поступила так же. Тогда почему он раздражен?
