– Это офис мистера Орнстайна-младшего. Чем могу помочь?
– Здравствуйте, миссис Пирс, – сказала я. – Будьте добры, можно поговорить с Эриком.
– Как о вас доложить? – предусмотрительно полюбопытствовала она.
На дворе был уже 1976 год, я была замужем за Эриком Орнстайном с 1969-го – то есть семь лет – а это значит, что миссис Пирс имела возможность слышать мой голос не только по телефону, но и непосредственно, а также во время телевизионного эфира, слышать достаточно часто, чтобы начать узнавать его, если бы только она того пожелала. Однако такого желания у нее, видимо, не возникало, поскольку она никогда меня не узнавала.
Нет ничего проще описать эту миссис Пирс. Мертвенно-оранжевые волосы заплетены в косичку, которая уложена венком на ее маленькой головке. На лице пропасть косметики. Ногти ярко-красные. Кривые ноги обтянуты черными чулочками со швом… Все это так восхитительно, что я с удовольствием назвала ей себя.
– Это Мэгги, миссис Пирс.
Она всегда напоминала мне хитрую француженку-кассиршу, которую я однажды видела в парижской табачной лавке. Та сидела на высоком табурете и пересчитывала французские банкноты, загибая их указательным пальцем, на котором был надет резиновый напальчник. Однако миссис Пирс не носила резинового напальчника и не была хитрой кассиршей. Более того, она была секретаршей старой закваски. Одной из последних секретарш, которые действительно владели стенографией и которые все еще надевали специальные нарукавники, чтобы уберечь рукава своих ярко-зеленых или ярко-синих синтетических платьев от возможной порчи в то время, как они строчили всякие приходно-расходные бумаги, которые, в свою очередь, были аккуратными стопками разложены на столе по соседству с догорающей в мраморной пепельнице сигаретой со следами темно-красной помады на фильтре.
Миссис Пирс всегда носила голубые или зеленые камешки. В зависимости от цвета платья, которое, как правило, было перехвачено в ее тонкой талии широким черным кожаным поясом. Серьги, браслеты и кольца, а также кулоны в изобилии сверкали на миссис Пирс – на се больших ушах, худых руках, костистых пальцах и тонкой шее. Эти милые побрякушки были подарены жене мистером Пирсом, который занимался бизнесом, связанным с полудрагоценными камнями, пока не почил в бозе в возрасте пятидесяти шести лет. Эрик Орнстайн заполучил миссис Пирс от Гарри Орнстайна, когда начали распространяться интенсивные слухи, что новоиспеченная вдова миссис Пирс приступила к активной кампании по приобретению нового супруга, и Гарри Орнстайн до смерти перепугался – он-то ведь еще не был вдовцом.
