Новости любви | страница 30



– Разве ты носишь очки? – интересуется наблюдательный Ави.

– Нет, – не задумываясь, отвечаю я. – В них простые стекла. Меня просят надевать их для эфира, это якобы придает мне интеллектуальный вид. Что ж, очень может быть…

И только теперь я вспоминаю, как уверяла его, что близорука и поэтому не заметила такого человека, как Ави Герцог.

Он поднимается и обнимает меня.

– И зачем ты только потратила впустую эти шесть месяцев? Целые шесть месяцев мы могли бы уже быть вместе!

Я встаю и стараюсь заглянуть ему прямо в глаза.

– Зачем?.. Зачем?.. – Я кладу руки ему на грудь. – Да потому, что я, может быть, на целые полгода уберегла себя от кошмара и боли – от связи с женатым мужчиной. Вот зачем!

– Даже не дав мне шанса… – добавляет он спокойно.

– Ну у тебя еще будет предостаточно шансов, – тихо говорю я и добавляю: – А вот мои шансы в прошлом.

– Что ты хочешь доказать, Мэгги? – говорит он с досадой.


– Что ты хочешь доказать, Маргарита? – спрашивала меня родительница.

Я лежала на постели королевских размеров и смотрела на ее озабоченное лицо. Тихо гудел кондиционер, нагнетая в дорогую голубую спальню свежий воздух. Было всего полдесятого утра, а родительница уже ухитрилась нарядиться, как продавщица модного магазина. На ней было безупречно белое льняное платье и цветастый шарфик. Макияж без сучка без задоринки. Волосы собраны в шикарный пучок. Несмотря на дикую жару, на ней были даже чулки. Я восхищалась ее готовностью переносить любые страдания, лишь бы выглядеть на все сто.

Она присела на край моей кровати. Ее брови озабоченно сдвинулись, она была близка к панике, глядя на мои безутешные рыдания. Я чувствовала, что она не так тронута моими слезами, сколько раздражена тем, что из-за меня Эрик срочно вызвал ее по телефону.

«Вера, – сказал он ей, – не могла бы ты немедленно приехать и разобраться со своей дочерью?»

Так было всегда. Я автоматически превращалась в дочь Веры, как только не удовлетворяла его в качестве жены Эрика. Точно так же я становилась «дочерью своего отца», как только чем-нибудь огорчала мать.

Поскольку я все еще рыдала, родительница внезапно сменила тон, ее голос наполнился сочувствием, – без сомнений, в этот момент она постаралась вспомнить все, что почерпнула когда-то из учебников по детской психологии. Если бы существовал такой учебник под названием «Проблемы воспитания ребенка в возрасте от 20 до 30 лет», возможно, там было бы написано следующее: «Ребенок от двадцати до тридцати лет страдает от невозможности разрешить нравственный конфликт, разрываясь между желанием покончить счеты с жизнью, поскольку это единственный мыслимый выход, и религиозным страхом, проистекающим от убеждения, что самоубийство – тот вид смерти, который особенно противен Богу…»