— Но разве не будет слухов, если он что-то предпримет во время церемонии возведения Лайема на престол? — спросил Дугал. — Разве это не сочтут предательством или объявлением войны?
— Разумеется, — согласился Азим. — Но если тем самым Махаэль сможет захватить в свои руки всю магическую мощь Фурстанов, то кто тогда осмелится восстать против него? Он сделается королем по праву сильного, а не просто регентом.
— Боже, во что я вмешался!.. — пробормотал Келсон.
— Да, ситуация опасная, — подтвердил Азим. — Но ведь вам и прежде это было отлично известно. Тем не менее, на вас лежит долг перед вашим вассалом, Лайемом Торентским. — Он немного помолчал. — Но сегодня, полагаю, вы должны также исполнить долг перед Гвиннедом… куда более личный. Долг сердца.
То, как Азим напомнил об истинной цели своего визита, неприятно поразило Келсона, и все прежние страхи вновь вернулись к нему.
— Сердце тут ни при чем, — с трудом выдавил он. — Речь идет лишь о короне, Азим, и вам это прекрасно известно, точно так же, как и то, к чему мое сердце стремится на самом деле…
— О, да, я знаю, милорд, и от всей души сожалею, что так случилось.
Больше он не добавил ни слова, и Келсон с глубоким вздохом покосился на Моргана с Дугалом, которые бесстрастно наблюдали за королем, а затем, решительно кивнув, взял корону с каминной полки и надел ее на голову.
— Ну что ж, тогда я исполню свой долг.
Первый, кого он увидел, была его тетушка Сиворн, ожидавшая в той комнате, куда их привел Азим. Когда они вошли, она грела руки перед очагом, ибо ночной воздух нес от моря прохладу, и плечи ее укутывала длинная теплая шаль. Вуаль была откинута, и заплетенные в косу светлые, тронутые сединой волосы в свете камина поблескивали, точно расплавленное золото. При приближении Келсона, она обернулась и молча протянула ему обе руки. Он взял их в свои и поцеловал по очереди, затем отступил на шаг, чтобы взглянуть на нее.
— Я привел с собой герцогов Корвинского и Кассанского, — сказал он, указывая на обоих своих спутников, заметив вопрошающий взгляд Сиворн. — Кроме них, я пока никому ничего не сказал.
Женщина чуть заметно улыбнулась. На таком близком расстоянии, даже при свете очага он заметил, что она выглядит куда старше, чем ему показалось сегодня днем.
— Герцога Корвинского я помню, мы встречались много лет назад, — промолвила она вполголоса. — Ричард считал его одним из самых многообещающих оруженосцев при дворе… И, судя по всему, так оно и вышло. Говорили, будто именно ему вы обязаны своей короной.
