ГЛАВА V
Этническое неравенство не есть результат общественных институтов
Мысль о врожденном, исходном и раз и навсегда установленном неравенстве между разными расами является одной из самых распространенных с незапамятных времен. И это не удивительно при виде примитивной самоизоляции племен и народностей и отстранения и ухода в себя — в этом состоянии все они пребывали в прошлом и большинство до сих пор не может выйти из него. Не считая того, что произошло в нынешнюю эпоху, это понятие служило основой почти всех теорий правления. Нет народа, большого или малого, который не делал бы из этой предпосылки первую максиму государственного устройства. Системы каст, знати, аристократии, основанные на прерогативах рождения, не имеют иного источника; то же самое можно сказать и о праве старшинства по возрасту, предполагающем априорное преимущество сына-первенца и его потомков. Из этой доктрины вытекают неприятие чужака и превосходство, которое каждая нация культивирует по отношению к соседям. Только по мере того, как группы людей перемешиваются и сливаются, увеличиваются в численности, цивилизуются и начинают более благосклонно взирать друг на друга в силу взаимной полезности, эта абсолютная аксиома о неравенстве и прежде всего враждебности между расами дает трещину и ставится под сомнение. Затем, когда большинство граждан государства почувствует, что у них в жилах течет смешанная кровь, это большинство превращает в универсальную и абсолютную истину идею о том, что все люди равны. Вполне понятное отвращение к угнетению, естественный страх перед злоупотреблениями силы бросают тень на память о когда-то доминировавших расах, которые, поскольку таков этот мир, всегда заслуживают упрека. От заявлений против тирании люди переходят к отрицанию естественных причин превосходства; они объявляют принцип превосходства извращением и узурпацией прав, забывая о том, что некоторые способности, как это ни прискорбно, можно объяснить только наследственностью. Наконец, чем больше гетерогенных элементов вливается в народ, тем чаще он заявляет, что все, без исключения, частицы рода человеческого обладают или могут обладать самыми разнообразными, т. е. по сути одинаковыми для всех качествами. Эту теорию, более или менее оформленную, просвещенные метисы применяют к совокупности поколений, которые были, есть и еще будут на земле, и в один прекрасный день приходят к выводу, который, как Эолова арфа, таит в себе столько бурь: «Все люди — братья!» (Примером служат известные строки из стихотворения Шелли «Королева Мэб»).
