Он об этом много думал. Собственно, после того инцидента на прошлой неделе Дуайт Моррис почти не думал ни о чем другом.
Там было «место наказания», простенькое, но со вкусом устроенное. Холодный чулан для угля в подвале дома, так долго пустовавший, так долго не использовавшийся, стал весьма «эффективным» местечком. «Эффективность» — это было его любимое словцо. Проделать дыру в балке потолка и протянуть в нее кусок веревки было плевым делом. Затем Дуайт приладил туда крюк для мясных туш, приобретенный им для этой цели в магазине промышленных товаров в Бервине. Прицепив его к веревке, пропущенной сквозь отверстие, он получил то, что требовалось, — «вуаля!» — замечательное приспособление для подвешивания жертв за руки — так, чтобы они висели над потолком. Последним штрихом стал ледник Коулмана: они могут на нем стоять, пока он будет их подвязывать. Удар ногой, ящик для льда опрокидывается — и боль, боль его маленьких друзей, подвешенных в воздухе... Суставы выворачиваются и похрустывают — что-то вроде испанской инквизиции... Возможно, это приблизит их к Богу, и они станут молиться.
Тогда и только тогда начнется настоящая мука... для этой цели он и раздобыл видавший виды кожаный пояс. Дуайт знал, насколько эффективным будет это сооружение, хотя еще не имел случая проверить его в деле. Когда он с ними разделается, они станут подлинными солдатами Христова воинства. Они будут испытывать настоящие угрызения совести за ту порочную жизнь, которую вели до сих пор.
Но не должно забывать и об «одиночных апартаментах». Дуайт представил плоды своего труда: ряд деревянных фанерных ящиков длиной в шесть и шириной в два фута каждый с крышкой на петле, каждый с заранее просверленными отверстиями, которые будут великолепно служить для заключенных.
Эти ящики были похожи на гробы.
Джули спускалась в подвал. Стены, к которым она притрагивалась, на всякий случай — чтобы не упасть, были влажными от плесени. Все было влажным, серым, вонючим.
И темно, было очень темно, и потребовалось время, чтобы глаза привыкли к темноте. Но он все подталкивал ее в спину, заставляя спускаться быстрее.
Может, повернуться, заплакать — и он сжалится?..
Но она уже знала, она точно знала, что мольбы лишь разозлят его, хотя он с удовольствием их выслушает. Последняя ступенька — и подвал. Ряды каких-то прямоугольных предметов стояли на полу прямо перед ней. Их смутные очертания расплывались — не разглядеть. Коробки или гробы.
