Когда Ричард открыл дверь, Джимми судорожно бился на постели; рот его был широко раскрыт, раскрыт в крике ужаса и смертной тоски.
— Боже, пожалуйста, пошли мне силы, — пробормотал Ричард.
Джимми, сбросивший простыни и одеяло, обливался потом.
Ричард поспешил к кровати.
— Проснись, Джимми! Проснись!
Священник сел на кровать и обнял мальчика.
— Нет, нет, нет, не-е-т! — Джимми повторял это снова и снова, как заведенный.
— Джимми! Тебе приснился дурной сон. Вот и все, Джимми... Джимми, проснись!
Внезапно мальчик успокоился и посмотрел в глаза священнику.
— Ты не сделаешь мне больно, не сделаешь?
Ричард почувствовал, как кровь приливает к его щекам: лицо его пылало от ненависти к себе и от стыда.
— Нет, о нет, Джимми, я хочу тебе помочь. Я только хочу, — говорил он, отодвигаясь от мальчика, — помочь тебе.
Ричард поспешно вышел из комнаты.
Электронные часы на ночном столике рядом с Джимми протикали 3.17. Джимми лежал, глядя в ослепительно белый потолок. Он очень хотел уснуть. Он хотел уснуть и не видеть снов. Никаких, и никогда не просыпаться. Но стоило ему закрыть глаза, как перед ним тотчас появлялся тип в кепочке. Он появлялся с подносом, дожидаясь момента, когда можно будет причинить Джимми боль, — такой боли он еще не испытывал. Он появлялся и выжидал момента, когда можно убить его.
В окно светила полная луна, заливая комнату серебристым светом. Джимми осмотрелся.
В такой чистой комнате ему еще ни разу не доводилось спать. И здесь было не так уж плохо. Он думал о своих друзьях, о Крошке Ти и Уор Зоне. Интересно, беспокоятся ли они о нем? Джимми было только тринадцать, но он уже семь раз убегал из дому и неделями пропадал с клиентами, которые хотели узнать, как это — «жить с ним». А вообще, все они дерьмо. Небось ни разу не вспомнили о нем. Они выходили на промысел на Сьюпер-Пауэрс, у Галереи на Бродвее и в Гранвилле. Искали клиентов в супермаркетах. Ребятишки тратили заработки на марихуану, крэк, скотчгард, на все, что попадалось под руку.
Джимми не употреблял наркотики. Во всяком случае, не часто. Он всегда говорил, что ему нужно сохранять ясную голову и твердо стоять на ногах. Он собирался выбраться из этого ублюдского квартала с его деревенскими остолопами и обшарпанными машинами, с тараканами и нечистотами на улице, с постными лицами тех, кто живет на пособие или нищенскую зарплату, которой не хватает даже на оплату квартиры. А поглядите-ка на него. Ясная голова, сообразительный. Решительный... Но его провели, поймали... он был в двух шагах от смерти. Ему всю задницу разорвали.
